Татьяна Грач - Воронье наследство

Нужно будет воспользоваться приглашением. Даже если оно сделано лишь из вежливости – наверняка так и есть – поймать Вейна на слове. Расспросить старушку в более спокойной обстановке.

– Вам должно быть стыдно за себя, дядюшка! – донеслось с другого конца зала.

Строгий, поучительный тон, точь-в-точь отчитывающая подопечного гувернантка. Мэлоун и сам невольно выпрямил спину, хотя слова Эстеллы были обращены вовсе не к нему.

– Но я просто хотел… – коренастый краснолицый дядюшка переминался с ноги на ногу, раздувая ноздри. Договорить не успел, прерванный эстеллиным:

– Да, я знаю, вы мне добра хотите, – на этот раз спокойнее, сменив гнев на милость. – Только в следующий раз попрошу помнить: если мне понадобится помощь, особенно в поисках помощника, я обязательно сообщу об этом сама.

Отчеканила быстро, а потом так же быстро развернулась и отправилась к другому столу, на этот раз безлюдному. Заинтригованный Мэлоун не удержался, подошел к ней.

– Даже не спрашивай, – опередила Эстелла, не успел он задать вопрос. Взяла со стола зефирную пирамидку, проглотила ее в один присест.

– Не буду, – кивнул Мэлоун. – Но если все достало и хочешь побыть одна – иди. Вряд ли кто осудит тебя за это.

– Думаешь?

– Уверен. В случае чего постараюсь их отвлечь, твоего ухода и не заметят.

Эстелла обернулась к ворону, словно спрашивала разрешения. И, Мэлоун готов был поклясться: ворон подмигнул.

– Спасибо, – прошептала Эстелла то ли ворону, то ли Мэлоуну. Убедилась, что никто на нее не смотрит, и выскользнула из зала.

Не прошло и полминуты, как ворон вылетел следом. Мэлоун вдруг почувствовал себя ужасно одиноко, пусть вокруг и было полно людей. Людей ли? Что ж, им нужны развлечения – сейчас они их получат.

– Вы, думаю, знали, – начал он нарочито громко. Гости обернулись в недоумении. – Что предки графини, покойной графини Баркс, прибыли к нам с Паннских островов. Будет правильным проводить ее согласно традициям родины, как считаете?

– А ты знаешь их традиции? – спросил кто-то в толпе.

«Понятия не имею, но сейчас что-нибудь придумаю», – мысленно признался Мэлоун. Он и острова-то эти выдумал на ходу, в очередной раз убедившись: плевать тут все хотели на хозяев дома, даже не знали их толком. Но так гораздо проще.

Грохот за окном избавил от необходимости что-то придумывать. Следом – почти одновременный вопль нескольких голосов со стороны балкона.

Эстелла взяла протянутую нянюшкой Юм кружку горячего морса, обхватила обеими ладонями в надежде согреть закоченевшие пальцы. А раньше она и не замечала этих сквозняков, по-хозяйски гуляющих по коридорам. Просто не обращала внимания, считая само собой разумеющимся. Теперь же все изменилось в один миг.

«Изменится», – поправила она сама себя. Поднялась на несколько ступенек по мелодично поскрипывающей деревянной лестнице. Решила: как только станет графиней, первым делом распорядится, чтобы в доме всегда было тепло. И не важно, насколько дорого это будет обходиться.

Но это позже. Когда исчезнут все «если». А пока…

– Пусть меня никто не беспокоит, – Эстелла взглянула на бронзовые часы с изящным кованым орнаментом, висящие над входом в библиотеку. – До утра, по меньшей мере.

Стрелки показывали без четверти полночь. Врали беззастенчиво. Наверняка врали, как и все вокруг.

– Совсем никто? – уточнила нянюшка. – Даже если вдруг стрясется что?

– Даже если гости устроят погром, – Эстелла ничуть бы не удивилась, случись и в самом деле подобное. – На этот случай у нас есть Дикс с братьями.

– Воля ваша, графиня, но если позволите сказать, – начала было нянюшка Юм, однако Эстелла резко оборвала ее:

– Не называй меня графиней, пока рано.

После услышанного завещания такое обращение казалось издевательством. А уж слышать его от единственного человека, которому все еще могла доверять – вдвойне. Дожидаться ответа она не стала. Поднялась еще на три ступеньки вверх, прошла в гостиную, закрыла за собой тяжелую дубовую дверь.

Кромешную темноту рассеивал лишь свет фонаря, едва пробивавшийся сквозь завесу начавшегося ливня. Эстелла несколько мгновений прислушивалась к барабанной дроби капель по стеклу, шелесту крыльев слетевшего с плеча Гаруша и только после этого зажгла светильник.

– Тебе когда-нибудь было одиноко? – тихо спросила она ворона, уцепившегося за спинку обитого бархатом кресла. – Не хотелось улететь на поиски сородичей?