Екатерина Бакулина - Четвертый принц

И то, что он подсунул…

Хена осторожно подошла, взяла за повод лошадь. Оглянулась на конюха, теперь он стоял чуть в стороне, не мешая ей.

– Седло-то проверила? – усмехнулся он. – Ты же за этим пришла.

Она проверила. Сделала вид, что поправляет, сунула руку к потнику. Кусочек бумаги. Твою ж мать. Записка для нее. Хена вытащила, комкая в руке, спрятала в кармане у себя.

– Ты не в моем вкусе, – сказала громко, по-тартахенски. Парень заржал. Понял, без сомнений.

Конюх, говорящий на чужом языке? Он явно местный, обычный парень на вид. Кто знает, конечно… Записку прочитает она потом, когда никто не будет видеть. Это и есть тот человек Гальярдо? Или он там, в записке, ее просто на свидание зовет? Не сомневается, что она читать умеет?

* * *

Самое смешное, что после такой прогулки не грех и приревновать, пойти искать утешения на конюшню. Рейнардо ехал рядом с Самун. Всю дорогу. Постоянно разговаривал с ней. И вместе с молодым принцем Корушем, который вот уж точно мальчишка, ему и пятнадцати нет. Но Коруш наследник. И даже Коруш ехал почти всю дорогу молча, не вмешиваясь в разговоры старшей сестры.

Когда Хена попыталась в их компанию влезть, Самун так страшно зыркнула на нее, а Рейнардо покачал головой, что Хена поняла – лучше не мешать. Не сейчас. Ее позвали, и то уже хорошо. Но место ее не в королевской компании, а позади, с охраной. Пусть так, по крайней мере, она рядом, так спокойнее.

Через мост, через реку, по апельсиновым садам и по полям потом.

Слегка отстав, Хена украдкой развернула записку. По-тартахенски, точно чтобы она все поняла. «Перед следующей прогулкой приходи пораньше». И все. Наверно, можно было понять это как угодно, и как заигрывание в том числе. Ничего не доказать. Но ведь Хена поймет правильно?

Пикник на траве.

То, что они обсуждали там, все время ускользало от понимания Хены. Они говорили по-кетхарски, слова она понимала, но… о каких-то людях, каких-то событиях, о которых Хена ничего не знала, о музыке, о погоде, шушак бы ее побрал. Все это ничего не значило, все это – просто шум ветра. Имело значение что-то другое, взгляды, намеки, которые Хена распознать не могла.

Песни Лоуренцо Голубоглазого, закаты на Иль-Тальмо, когда поднимаешься в горы… Вот сказать, что старик Бахрам взялся за старое и заполучил новую кобылку, и хмыкнуть так многозначительно, что непонятно, то ли у того старика табун, то ли горем… А дядюшка Рузаль снова не может поделить виноградники с соседями. Дядюшка. Они ведь родственники, все эти королевские дети Кетхара и Тартахены, не слишком близкие, но вот так, когда рядом – об этом сложно забыть. Рейнардо смуглый и темноволосый в мать, и в бабку, которая была дочерью кетхарского герцога и троюродной прабабки Самун. Или не троюродной? Хена не могла сказать наверняка, знала, что королева Тартахены внучка кетхарской принцессы, а значит, Самун… Шушак ногу сломит…

«А помнишь, лорд Себастьяно устраивал турнир два года назад…» Рейнардо не помнит, он не был, но был Паоло. Ах, да! А почему же Рейнардо не любит турниры? Ему стоит выступить, девушки были бы от него без ума! И какие же они разные с братом! А вот с Фернандо, напротив, похожи, но Фернандо хмурый старик… в этом месте Самун так снисходительно улыбалась. Конечно, ведь старшему принцу же сорок, а он все никак не станет королем. И дочь Фернандо ровесница принца Керуша, и…

В этом была какая-то игра, но Хена не улавливала всей сути. Но ей и не надо, пожалуй. Ее дело – охранять.

Она смотрела…

Несколько раз замечала, как Самун брала Рейнардо за руку. Но не пальцев, не ладони касалась, а то чуть выше запястья, то ближе к локтю. И ничего особенного, вроде бы, в этом жесте, когда двое увлечены разговором, «а помнишь…» Ничего, если бы Рейнардо каждый раз от этого прикосновения не замирал. И дело не в смущении, не в том, что красивая девушка касалась его, Хена видела достаточно, чтобы оценить это. Ему было больно. Но он старался этого не показать. Улыбался. Улыбка выходила слегка натянутой.

Самун хотела что-то знать и, судя по всему, была недовольна ответами.

Если подумать, все это вопросы о рыцарях на турнире, о старых земельных спорах упрямых дядюшек… если знать подробности, можно понять, кто из дядюшек на чьей стороне, много пограничных земель, и тот же Фридрих, король Марны… и Гийом Рыжий… Для тех, кто понимает нюансы, несложно сделать выводы о положении дел, и том, что готовится.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».