Literary Yandere - Дни осквернения

– Я серьезно, Нерана. – Марк приподнялся, лицо его утратило расслабленную безмятежность, брови сдвинулись к переносице, – тебе опасно там появляться.

– Глупости. – Рука девушки скользнула под ворох простыней. – И не смей мне ничего запрещать, золотце, я хожу, куда хочу…

Марк выдохнул с полустоном и снова откинулся на кровать, Нерана с лукавой улыбкой зависла над ним, ее рука не переставала двигаться под простыней… Так их встречи с Марком заканчивались вот уже несколько лет. И начинались с того же – он пытался управлять ею, не мог, сдавался, и в конце концов они начинали неистово целоваться.

– А тот очаровательный молодой человек, которого ты с собой теперь везде таскаешь, из какой он семьи? Настоящих аристократов?

– Очаровательный? С переполосованной-то мордой?

Нерана кивнула. Ее пальцы начали двигаться активнее, и Марк был вынужден накрыть ее руку своей через простыню.

– Я не могу так думать, – он едва переводил дух, – если ты действительно что-то хочешь спросить, то говори скорей, пока я в состоянии отвечать…

Нерана пожала плечами и потянулась к лицу Марка за поцелуем. Нет, Лоран – совсем не то, что ее на самом деле интересовало. Во всяком случае, пока.

Марк оставил Лорана на пожарище. Поручик сказал, что поедет с нарушительницей, как он назвал Нерану, на служебной карете: «В жандармерию… то есть, в участок!»

Слов прощания никто не произнес.

Маркиз остался один среди царства сажи и пепла. Лоран привык к тому, что мухи налетают быстро: им не требуется и двадцати минут, чтобы почуять мертвое мясо и устремиться к нему в жажде превратить свежую смерть в новую жизнь. Гадкую, и все же имеющую право на существование. В болотистой местности, где насекомые и без того кишат в воздухе, они не тратят и мгновения: как только вспарываются животы, отрываются головы, изломанный труп падает на землю, жужжащий рой меняет лишь путь своего полета и разворачивается к добыче.

Но тут, на задворках великолепной столицы, все оказалось иначе. Пожарище осталось пустынно, только запах едкого дыма еще витал в воздухе. Вонь стояла невыносимая, и Лорану прежде не доводилось вдыхать подобных миазмов, хотя он полагал, что опасности леса во много раз превзойдут всё, с чем ему придется столкнуться в столице. Оказалось, что он ошибся. И все же, маркиз двинулся вперед по обломкам, старательно вглядываясь в белеющие от пепла изломанные доски. Нет, выживших он не искал: несмотря на завалы, все они были не так велики, чтобы укрыть человека. Да и полиция сработала слаженно… А до них тут наверняка побывали пожарные. Так что Лоран искал другое – то, что заставило подорваться из жандармерии Марка Стила. Не предвидел же он, что сюда заявится его любовница!

Лоран подумал о магии. Ни у кого в их роду не было способностей к чародейству, во всяком случае, в последних трех поколениях: именно потому Фульк Эджертон сумел сохранить репутацию благопристойного и почтенного аристократа, хотя и со своеобразным увлечением древностями. Но, по крайней мере, никто не смел заподозрить, что он ищет в апимских лесах оставшиеся от ведьм артефакты.

Мог ли пожар возникнуть от злого колдовства? Разумеется. И проблема крылась в том, что Лоран не сумел бы распознать это раньше, чем начал превращаться в… во что, по поверьям, ведьмы любят обращать тех, кто им не нравится? Жаб или червей. Но вряд ли у таких мудрых и могущественных существ идея о мести и вреде заключалась в подобных банальностях, подумал Лоран, шагая вперед по углям, скрипящим под его подошвами.

– А это еще что такое?

Взгляд маркиза привлек едва трепещущий в дрожащем воздухе обрывок бумаги. Лоран не стал бы утверждать, что листок пережил пожар в «Лихом кузнеце». Возможно, его принесло ветром уже позже, и бумага просто обгорела на угольях дома.

Доска заскрипела под ногой Лорана и обожгла его стопу жаром. Корнет отпрыгнул с проворством песчаного тигра, и тотчас схватился за щиколотку, осматривая сапог. Подошва не расплавилась – добротная апимская резина не так проста – и все же ее поверхность смазалась, точно чернила от неловкого движения рукава.

К счастью, причиной служило всего лишь тепло угольев, не колдовство.

Ладно, подумал Лоран, пора возвращаться в жандармерию, пока не пострадало казенное имущество. Выданное, как он прекрасно понимал, в залог части его жалованья.

Корнет опасался, что заплутает меж одинаковых серых домов: поначалу он действительно растерялся, не умея с первого взгляда отличить одно здание от другого, но раз уж Лоран ни разу не заблудился в апимском лесу, где, по слухам, даже ведьм не осталось, то какую сложность представляли для него оживленные улицы?