Галина Гончарова - Отражение. Зеркало войны

Мария-Элена чуть расслабилась. Подруга у нее замечательная, но все же несдержанная…

– Все равно они гниды!

– Кто бы спорил. Терпи…

Матильда вздохнула.

Потерпим. Пока – потерпим. Суд – не место для выяснения отношений.

Прасковья Ивановна так не думала. Она плюхнула свой объемистый зад рядом с Матильдой, отчего скамейка жалобно скрипнула, и мило улыбнулась еще раз.

– Как дела, Мотенька?

Мария-Элена вскинула брови.

– Неужели вы не в курсе?

– Я ж за тобой не слежу, – с неудовольствием отозвалась Прасковья Ивановна, понимая, что дело не выгорит. И вывести Матильду из себя точно не удастся.

Мария-Элена мило улыбнулась.

– И пришли сюда вы потому, что у вас угнали машину?

– Какую машину?

– Или украли собачку?

– Нет у меня никакой собачки!

– Зато повестка в суд есть. В пятый кабинет.

Мария-Элена била наверняка, и по злым огням в глазах Параши поняла, что попала в точку.

– Да! И что?

– Абсолютно ничего, – пожала плечами девушка.

И опять уткнулась в планшет, не обращая внимания на соседку по скамье. Хотя это было сложно. Прасковья Ивановна подготовилась к походу в суд и вылила на себя полфлакона какого-то ядохимиката.

Туалетная вода? Очень подходящее название, непонятно только, зачем ею людей поливать? Надо бы использовать по назначению, для туалета! И даже из-под ошалелого запаха химической розы пробивался аромат пота, кисловатого и неприятного.

Долго тетка молча не просидела.

– Это все потому, Мотенька, что ты старших не уважаешь.

Мария-Элена промолчала. Прасковья Ивановна вдохновилась и продолжила:

– Мать свою ты прогнала, добрых советов слушать не хочешь, и высокомерия в тебе много. Ты бы, Мотенька, жила, как все порядочные девушки, и все бы хорошо было. Парня бы себе порядочного нашла, замуж вышла… слышишь?

Толстая лапища с несколькими золотыми кольцами легла на коленку Марии-Элены и чувствительно встряхнула.

Мария-Элена медленно подняла голову от планшета.

– Любезнейшая, вы ко мне обращаетесь?

Тетя Параша фыркнула.

– А то к кому ж?

– Тогда извольте запомнить, что меня зовут Матильда Германовна.

– Не доросла ты еще до Германовны.

– Тогда и до ваших мудростей я тоже не доросла.

Такими мелочами Прасковью Ивановну было не смутить.

– А ты все же послушай! Чем по подворотням шалавиться…

Мария-Элена демонстративно вытащила из кармана телефон, выбрала режим диктофона и включила.

– Продолжайте, пожалуйста. Что вы мне хотели сказать о подворотнях?

– Выключи немедленно!

Матильда чуть позлорадствовала.

Да, здесь вам не там, это не старые времена, когда можно было поливать оппонента грязью, а потом кричать: «Люди добрые, да что ж это делается-то, я к нему со всей душой, а он сиротиночку изобидел!!!» Сейчас все записывается, и широту души можно оценить в присутствии свидетелей.

– Вас что-то не устраивает, любезнейшая?

Тетя Параша надулась и отодвинулась.

Законы она знала плохо, поэтому предпочла помолчать. А вдруг потом ее привлечь за что-то смогут?

По счастью, сидеть пришлось недолго. Не прошло и десяти минут, как из кабинета номер пять вышли люди, потом выглянула секретарша и вежливо пригласила:

– Кто следующий, на десять тридцать? Заходите!

Мария-Элена чуть замешкалась, и первой в кабинет с грацией боевого слон, ринулась тетя Параша.

Внутри кабинет выглядел не слишком презентабельно.

Стены были окрашены в персиковый цвет, но мебель удручала. Здоровущий стол для судьи был самым новым из имеющегося. Столик для секретаря оказался таким же престарелым и обшарпанным, как и мебель в коридорах, а стулья для клиентов заставили Матильду порадоваться, что платье – длинное. Иначе пришлось бы попрощаться с колготками.

Видимо, это беда районных судов – если их и финансируют, то по остаточному принципу.

Секретаршу Матильда разглядывала с профессиональным интересом. Симпатичная девушка, с хорошо покрашенными и уложенными волосами, с длиннющими ногтями, с макияжем и в дорогой одежде. Да, Антону она бы больше подошла в приемную.

– Пф-ф-ф-ф, – отозвалась Мария-Элена.

Матильда невольно улыбнулась. Подруга понимала, что не имеет права на ревность в отношении Антона, и все равно ревновала и злилась. Но картинка-то на уровне? А какое там качество работы – еще большой вопрос.

– Встать, суд идет.

Вот уж не ожидала Матильда услышать эту фразу. Но послушно встала. Они с Прасковьей Ивановной выбрали места подальше друг от друга, и теперь та сверлила Матильду злым взглядом. А чего злиться-то?