Аня Сокол - Экзамен первокурсницы

– Как тебе ответить?

– Правдиво, мисс Стентон, – попросила я, опуская ногу на пол. Слава Девам, комната уже успела прогреться.

– Хочу напомнить, что не обязана этого делать, – заметила жрица.

– Не обязаны, – согласилась я. – Но ведь зачем-то вы здесь?

– Происходит что-то странное, – натянуто сказала серая. – И мне это не нравится.

– Что с Крисом? – снова спросила я и снова почувствовала укол тревоги, грозивший перерасти в панику. Последнее, что я видела, – как Оуэна били, как заламывали руки и волокли куда-то. В висках продолжало стучать.

– Он в темнице, – ответила Аннабэль.

– Он… Он…

«Он жив? – хотела спросить я. – Он – это еще он или жрицы превратили его разум в кашу?»

Но произнести это вслух не смогла. Нянька считала, что плохими словами можно накликать беду. Я всегда смеялась над ее суевериями, а вот сейчас испугалась.

Глупо, но иногда мы не властны над своими страхами.

– Его уже допросили, – скупо сказала Аннабэль. – Я сама хотела, но… наши так торопились.

Она замолчала, глядя куда-то поверх моего плеча.

– Пожалуйста, – попросила я. – Потом можете десяток раз повторить, что вы меня предупреждали. Пусть так. Вы можете даже отписать папеньке и посетовать на недостойное поведение невесты вашего племянника. Все, что хотите, а сейчас просто скажите.

– А вы не задумывались над тем, что иногда сказать что-то не так просто?

Я продолжала смотреть на серую жрицу. Она начала сухо излагать факты:

– Сегодня днем, после того как Академикум изменил курс, посвященная жрица Эльза с высочайшего разрешения считала память того, кто называет себя бароном Оуэном.

Девы, эта пауза как жизнь, которая неизменно приводит к смерти.

– Теперь Эльза бросается на стены в одной из допросных, очень стараясь разбить собственную голову. Она бормочет что-то о железных птицах в небе. О норах, изрывших землю, о металлических червях, ползающих по ним. Нутро этих червей наполнено людьми. Об оживающих картинках на стенах домов, которые говорят, что человеку есть, пить, делать. Она рассказала много ужасов…

– Что с Крисом?

– Чем не идеальные доказательства его происхождения? Тиэра полна железных чудовищ и других непотребств. Никто теперь не усомнится…

– Что с Крисом? – повысила я голос и схватилась за голову. В висках по-прежнему стучало.

– А что с ним? – Аннабэль пристально посмотрела на меня. – Сидит в камере, скалит зубы, иногда харкает кровью, но сейчас уже не очень сильно.

Я выдохнула и закрыла глаза, вознося благодарственную молитву Девам.

– А вы, леди Астер, не хотите спросить, почему после считывания сошла с ума жрица, а не подозреваемый?

– Уверена, вы мне расскажете. Остальные тоже задаются этим вопросом?

– И не только задаются, они уже нашли ответ. Он звучит просто: от выродков с Тиэры всего можно ожидать.

– Но вам этот ответ не нравится? – Я открыла глаза.

– Он неверен. – Мы смотрели друг на друга. – Знаю, они тоже поймут это, но будет уже поздно.

– Что поймут?

– Ивидель, вам нехорошо? Вы плохо выглядите! И, видимо, плохо соображаете, раз сами не вспомнили о единственном роде, который жрицам нельзя было читать.

– О Муньерах Сьерра? – спросила я, пропустив ее слова о моем внешнем виде мимо ушей. – При чем здесь Муньеры? Их запретил читать еще первый князь, в знак доверия к старому роду…

– Ивидель, не смешите меня и того самого первого князя. Ни один правитель в здравом уме не пошел бы на такое, – со злостью сказала серая. – Князь вынужден был дать им эту привилегию, понимаете? Вынужден, он хотел сохранить лицо, хотел защитить нас. Нет, вижу, вы до сих пор не понимаете. Или не хотите понимать. – Женщина осуждающе покачала головой. – Жрицы просто не могли читать Муньеров, пусть не всех, а только тех, кто отмечен даром. Но любая из нас, попытавшись проникнуть в разум полуночного волка, погибала. Жаль, что всеобщая история об этом умалчивает. Род мертв, и все решили, что можно забыть…

– По-моему, о них достаточно говорят. – Я сделала шаг, ощутив ногами едва уловимую вибрацию. Остров двигался.

– Байки, сплетни, слухи, обросшие за годы немыслимыми выдумками и превратившиеся в легенды. Только жрицы изучают историю этого рода. Бегло, нехотя, но изучают. Когда училась, я считала это полной глупостью – читать о «несвежих» покойниках.

– Не думаете же вы, что Крис на самом деле Муньер? – Я рассмеялась, но тут же оборвала смех, так как боль в висках усилилась. – Это глупо. И невозможно. – Я вспомнила о несметном богатстве старого рода. Вспомнила, как Крис рассказывал про свой единственный плащ и про то, чем вынужден был заниматься. – И все это только потому, что та жрица заболела?