Екатерина Бакулина - Невеста Черного Ворона

© Бакулина Е., текст

© ООО «Издательство АСТ»

Если он войдет сюда… если хоть кто-то войдет – я брошусь в окно.

Высоко, аж кружится голова.

Небесная Мать, спаси меня!

Если он войдет…

Внизу еще идет битва. Мне страшно. Небесная Мать, как мне страшно! Окно башни выходит в сторону сада, но даже отсюда я вижу убитых. Наших защитников. Воинов, защищавших меня и брата, наш замок. Мой брат… Я не знаю даже, жив ли Хаддин. Я убежала, а он остался. Хаддин король, он не мог убежать. Хаддин сказал – ему нечего бояться. Мне казалось, он сошел с ума. Эта война, осада помутили его разум. Я помню лихорадочный блеск в его глазах. «Он не сможет меня убить, – шептал Хаддин. – Не сможет! У него ничего не выйдет! Пусть только сунется, и я сам убью его!» Но Хаддин остался там. Если воины Эрнана захватили замок, то убили его.

Я боюсь. Спаси меня, Небесная Мать!

Я слышу шум внизу. На лестнице. Кто-то идет. Кто-то с хрустом и лязгом продирается по узкому тайному ходу в стене, протискивается, цепляясь доспехами. Там и мне-то было тесно, а уж ему… Ругается. Я даже не могу понять, его ли это голос.

Если он войдет…

Небесная Мать, лишь бы это был он!

Эрнан. Только бы он. Если это кто-то из его людей, кто-то из этих ужасных диких варваров из Лохленна, я не выдержу. Как мне быть тогда? Я брошусь в окно. Если только он прикоснется ко мне…

Я боюсь.

Если это он…

– Тиль! – слышу я. – Тиль, ты здесь?!

И меня начинает трясти с удвоенной силой. И слезы льются из глаз. Сердце колотится так громко, что я почти ничего не слышу и ничего не вижу от слез.

– Тиль!

Нет!

Я не пойду с ним.

Но он не оставит меня в покое. Он пришел за мной. Вчера у подъемного моста он обещал Хаддину взять замок и меня тоже. Я нужна ему как трофей.

Я стояла тогда на стене, высоко, но я видела.

Видела, как Эрнан подошел к самым воротам без оружия. Снял шлем, тряхнул головой. Он стоял и ждал, когда Хаддин выйдет к нему. А Хаддин все не выходил. Хаддин собирался, он пошел… но я не видела его, не знала, что происходит.

– Убирайся прочь! – услышала я голос Хаддина. – Ты взял город, но замок тебе не взять! Еще никто не брал Облачную Нит! Кому, как не тебе, знать это! Убирайся, ублюдок!

Я не видела брата. Думаю, он стоял в проеме ворот или совсем близко к стене.

– Я возьму замок завтра к вечеру, – спокойно сказал Эрнан. Я не могла толком разглядеть его лица, слишком далеко, но я отчетливо слышала голос, спокойный и ровный. Уверенный, что так и будет. – Возьму замок, выпущу тебе кишки и повешу на них, а потом оттрахаю твою сестру. Я получу все, что хотел. Завтра вечером я буду пировать в Небесном Чертоге. Но если ты откроешь ворота, то умрешь быстро. А твои люди смогут уйти живыми. Я отпущу их. Решай.

Хаддин ответил не сразу.

– Подойди, – наконец велел он, его голос нервно дрогнул. – Подойди сюда.

Эрнан засмеялся.

– Трус! Подойди сам. Нечего прятаться за решеткой. Или говори так, пусть твои люди все слышат!

– Подойди!

– Хорошо, – согласился Эрнан. Он подошел к воротам, теперь я не видела и его тоже.

Я не слышала, что Хаддин говорил ему. Мне показалось, прошла целая вечность.

– Сукин сын! – услышала я. Увидела, как Эрнан поворачивается и идет прочь широким размашистым шагом. – Как ты можешь? Она твоя сестра!

Я видела, как он сплевывает в сторону, надевает шлем.

– Приготовиться к бою! – командует своим.

– Стреляйте! – орет Хаддин. – Убейте его!

Но никто не стреляет Эрнану в спину.

– Стреляйте! Иначе вас всех повесят!

Несколько неуверенных стрел срываются и летят, но ни одна не достигает цели.

Говорят, Эрнан неуязвим, его охраняет магия или даже боги. Никто не в силах убить его.

Я ненавижу его. Я сама готова убить.

Что мне делать? Он совсем рядом.

Я слышу шаги.

– Тиль, ты здесь? Не бойся, я не трону тебя!

Рядом.

К горлу подкатывает тошнота.

К окну…

Я смотрю вниз, и темнеет в глазах. Спаси меня, Небесная Мать. Я не хочу умирать, но выхода нет. Лучше умереть, чем так… Я сейчас прыгну. Я не хочу…

Рядом.

Он дергает дверь. Потом бьет.

Я заперла на засов, и дверь не поддается. Тяжелая, дубовая дверь. Но еще немного, и он сломает ее. И тогда уже все…

– Тиль, открой!

Я не узнаю его голос – глухой и низкий, но я узнаю то, как он произносит это: «Тиль!» И только он зовет меня так. Не Луцилия, а как в детстве.

– Не подходи! – пытаюсь крикнуть я, но голос не слушается, выходит едва слышно, почти шепотом. – Не подходи, или я прыгну!