Евгения Барбуца - Про то, как вредно посылать драконов

— Ты опасность на перед чуешь. Иначе не срывалась бы с места в такой спешке. Я не прошу опекать Ясенку всю жизнь. Прошу лишь довести ее до хорошей школы, или Академии, если поступить туда сможет. А по пути ты ее и научишь основам выживания. Я ее в неге растила, и в деревне ее любят, а мир не так добр. Особенно мир магии, там слабые не выживают, а наивные тем более. И уж лучше, если она это сейчас поймет, чем потом, когда поздно будет. А ты другая. Ты сможешь и ее уберечь, и жизнь показать.

— Халда, происходит что-то, чего я не знаю? — насторожилась я. У меня и у самой проблем выше крыши, так мне еще и ребенка навязывают.

— Не могу я этого объяснить, но природа волнуется. Лесной хозяин ушел. Князь в последнее время хмурый ходит. Чует мое сердце не к добру это.

Тут стоит уточнить один маленький момент. Знахари свою силу исцеления берут у природы. Если целители отдают часть себя при каждом исцелении, лекари работают за счет энергоемких заклинаний и ритуалов, то знахари лечат травами, которые дает им природа. Они ближе всех магов находятся к природе мира. А лешие — это духи той самой природы. Так же как и духи огня, воды, воздуха, земли. И они священны, так как являются прямыми детьми нашего Мира и Равновесия. И знахарь, хот раз видевший лешего, будет пользоваться спросом намного большим нежели квалифицированный лекарь. И связанно это с тем, что хозяин леса не покажется на глаза человеку со злыми помыслами и обделенного талантами. А поговорить с лешими, вообще мало кому удавалось. По-моему только драконы и эльфы такой чести удостаивались, и то не все (ну и Таш, разок с лешим общался). Поэтому меня действительно насторожило заявление знахарки об уходе лесного хозяина.

И так, как же поступить? Ясенка лишняя обуза, и если я все же подпишусь, еще и слабое место. А до ближайшей действительно хорошей Школы месяц пути. С другой стороны Рин. И долг перед Знахаркой. Мдя… месяц в обществе взбалмошной девчонки и ручного маньяка (ну нравится мне это слово!). Выйти мне за эльфа! Тьфу, я уже замужем, зомби ему в печень! В общем, будет весело.

— Я отплачу долг, но не гарантирую ей жизни. Я предупредила, что сама представляю огромную угрозу, — напомнила я, старуха побледнела, но не отступилась.

Ну что ж. Мне все равно в ту сторону, так что я многое успею. И улыбка озарила мое лицо.

— Сая… я как-то передумала с тобой родную плоть и кровь-то отправлять, — отшатнулась старушенция.

Остаток ночи мы собирали вещи Ясенки.

Утром пораньше девушку мы разбудили и радостную новость сообщили. Она была сонная и не особенно в смысл слов вникала, Халда специально это время подобрала для объяснений, зная о любви внучки ко сну.

Лошадей нам никто не выдал, так как у простой Знахарки таких средство отродясь не водилось. Так что пошли мы пешком, но при этом изрядной сумой нас все-таки наградили. Таш нас гордо сопровождал, время от времени уходя на охоту вглубь леса. Ясенка вскоре от своего сонного состояния очнулась, и просто задавила меня массой вопросов. Я ее счастливо игнорировала. Испытывая искренне садистское наслаждение, когда Яська бесилась от отсутствия ответов. А шли мы по направлению к ближайшему крупному населенному пункту, это как раз в дне пути.

Но как известно жизнь меня радует сюрпризами.

«Сана, ушасты пес пришел» — сообщил ментально Таш.

Один?

«Нет. С лошадьми» — что-то у него сегодня настроение шибко игривое.

Мы как раз тащились по снежной тропинке сквозь лес, когда я услышала знакомый голос.

— Привет, Сана, — из-за дерева вышла темная фигура. Без лошадей.

— Знаешь, Рин, твои манеры меня все больше разочаровывают, — грустно вздыхаю я. — Даже приветственного подарка не приготовил.

— Как так? — искренне удивился он. — А жизнь старухи и человечки? Я же их не убил.

— Мог бы просто и золотом обойтись, — нервно дергаю плечем.

Тут меня за полушубок дергает Яська, и на ушко тихо шепчет.

— Это взаправду эльф? — и в глазах надежда.

— Ага.

— Сая, вы говорите понятнее, я эльфийского не знаю, — хмурит она ясные очи. — И еще, я кажется влюбилась.

Сказала она это тихо, поглядывая недвусмысленно на эльфа. Щеки у нее заалели ярче чем от мороза, глазки которыми она обстрел эльфа ведет, лихорадочно блестят.

— А как это — влюбиться? — решила я воспользоваться случаем и узнать наконец какого это.

Рин аж ушами шевелить начал, прислушиваясь к нашей беседе. Яська же после такого моего вопроса глазки закатила, и с видом умудренной жизнью женщины принялась объяснять.