Ольга Куно - Голос моей души

Едва заметное пренебрежительное пожатие плечами – дескать, с чего бы ему делать из этого секрет? Все равно хуже его положение уже не будет.

Андре сел на пол в углу камеры, подтянул ноги и запрокинул голову.

– Ты правильно сказала: не так давно я стал опекуном Антонии Сафэйра. Мое графство находится в землях герцога Сафэйра, ее отца. Мой замок и его дворец расположены недалеко друг от друга. Мы были с покойным герцогом в хороших отношениях, приятельских, чтобы не сказать больше. Наверное, в полноценную дружбу они не перерастали исключительно в силу разницы в возрасте. Он был старше меня на двенадцать лет. Это проявлялось в ряде вещей. Но мы общались много и к взаимному удовольствию. А кроме того, я хорошо ладил с его дочерью. Вообще, я не слишком умею общаться с детьми, обычно понятия не имею, как себя с ними вести. Но с Тони мне почему-то удавалось найти общий язык. К тому же она не маленький ребенок, а подросток, и весьма любознательный; с ней было интересно поговорить о разных вещах.

Он запустил руку в волосы и помолчал, думая, к чему переходить дальше.

– Когда герцог умер от тяжелой болезни, я прибыл на церемонию оглашения завещания исключительно в знак дружбы с покойным. Для меня явилось полнейшей неожиданностью, что он завещал мне опекунство над своей дочерью. Как правило, на роль опекуна назначается ближайший родственник, в данном случае это Гастон Аделяр, дядя Тони, младший брат ее покойной матери. Я же не являюсь им родственником ни с какой стороны, и при этом разница в социальном положении у нас порядочная. И тем не менее герцог распорядился так, как счел нужным, и оспаривать это его решение никто не рискнул. Так я стал опекуном девочки. Чувства испытывал, сказать по правде, весьма двойственные. Я был рад как-то отплатить герцогу за его расположение, да и помочь Тони тоже хотел. Позаботился о том, чтобы у нее были самые лучшие учителя, чтобы она ни в чем не испытывала недостатка. Но статус опекуна, признаться, успел основательно меня вымотать. На это требовалось слишком много сил. Хитрость заключается в том, что к девочке прилагается еще и герцогство. При этом мне оно, ясное дело, не принадлежит, но вот заниматься его делами должен именно я. Был должен, – мрачно поправился он. – Знаю, многие завидовали внезапно свалившемуся на меня «счастью», но в действительности везение весьма сомнительное.

– А надо было наворовать как следует, – посоветовала задним числом я. – Приложился бы основательно к герцогской казне – и сразу ощутил бы все преимущества своего положения.

– Я не имею привычки воровать, – довольно агрессивно отрезал Андре. – Я ни в чем не нуждаюсь, а если бы даже нуждался, нашел бы способ обеспечить себя законным путем.

Сомнительный повод для гордости со стороны тюремного узника. За воровство его бы наказали куда менее сурово. Но вслух я этого говорить не стала. Вместо этого заметила:

– Как я понимаю, все это – предисловие?

– Да, – подтвердил сокамерник, отрываясь от собственных мыслей. – Я пробыл опекуном Тони чуть больше года. Недавно ей исполнилось четырнадцать. А три недели спустя я получил письмо, подписанное королем.

– Самим королем? – впечатлилась я. – И что же было в этом письме?

– Меня в срочном порядке вызывали в столицу. – Андре инстинктивно сжал руки в кулаки, так что побелели костяшки пальцев. – Для обсуждения каких-то вопросов, касающихся госпожи Сафэйра и наследования герцогского титула. Я должен был прибыть к королю на аудиенцию в качестве представителя девушки.

– А саму Антонию в столицу не вызвали? – уточнила я.

– Нет, – покачал головой Андре. – Но это-то вполне естественно. Для улаживания каких бы то ни было вопросов и формальностей всегда бывает достаточно опекуна. Так что беспокоиться тут было не из-за чего. Да и потом, даже если бы я насторожился… – Он безнадежно махнул рукой. – Кто же отказывает королю?

– А ты вполне уверен, что письмо было подписано королем?

– Да я уже ни в чем не уверен! – выпалил он, резко дернув головой. – Впрочем, какая разница? Не верю, что меня могли бы упечь сюда без ведома короля. Так что, скорее всего, и письмо было настоящее.

– Логично, – согласилась я.

Граф и опекун юной герцогини? Конечно, такого человека не могут бросить за решетку без ведома его величества. А если даже и попытаются, королю доложат обо всем очень быстро.

– Значит, ты получил письмо и выехал в столицу, – подытожила рассказанное я. – Что было потом? Ты попал на аудиенцию к королю?