Алан Мур - Аллан и прорванная завеса

Склонившийся над управлением, Путешественник обернулся, чтобы оценить повреждения судна, и побледнел от страха, завидев, как пар вырывается из сломанных труб его Машины Времени. Наконец воздушный поток оторвал толстые серые пальцы оторвались от трубы и Морлока разорвало среди распускающегося оперения мерцающего пара или плазмы, выходящего из протечки, причиной которой послужил мертвый зверь.

К ужасу Аллана, когда он смотрел на растворяющийся труп, видел то, что можно описать только как отталкивающий и неестественный расцвет. В твердом и органическом следе улетающего недочеловека выросло то, что казалось тысячей голов, четырьмя тысячами конечностями и бесчисленными пальцами, и это напоминало на длинную сороконожку, гротескно закрученную вокруг себя по мере того, как она превращалась в яркую точку в кипящем водовороте столетий, разверзшемся за их спинами. Как будто бы каждый момент, каждый отрезок траектории Морлока были вырезаны в пространстве, пока она закручивалась через четвертое измерение, удивительное и вечное Сейчас, этот постоянный и бесконечный гипермомент, в котором содержались все Бытие и ужасная бездонная пропасть истории.

С трудом оторвал Куотермейн свой взгляд от удаляющегося Морлока, но на повестке были более срочные дела. Машина Времени, казалось, теряла высоту, если в этом удивительном краю есть такое понятие, как высота. Странный спектральный пар поднимался спиралями над искореженной трубой, и неприятное покалывание в ногах подсказало Аллану, что они падают. Падали медленно, как через густую и вязкую среду, но падали. Теперь он расслышал проклятья Путешественника, что сгорбился над управлением Хронопеда, раздававшиеся поверх свистящего шума их падения.

— Мы теряем энергию. Мы спускаемся в инертную жидкость времени, которая стоит ниже импульсивного потока истории. Лучше держитесь. Не знаю, сколько мы будем падать.

Лоб у студента покрылся испариной, и он заговорил высоким дрожащим голосом.

— Мы… мы падаем сквозь само время? А вдруг мы будем падать вечно?

Угрюмое молчание Путешественника было ему ответом. Мужчины поступили, как было велено, и крепко держались за сломанные ребра корабля, пока он неспешно и необратимо продолжал падение в темный и туманный водоворот случайного времени.

Хотя в таких обстоятельствах вряд ли можно было высчитать проходящее время, казалось, прошло совсем немного, когда грубый голос старшего Картера пробудил их от отчаянной вялости и вглядывания в бездонные и безнадежные пространства.

— Я что-то вижу под нами. Если это болота времени, как сказал наш друг, тогда, полагаю, это должен быть болотный газ.

Прищурившись, Куотермейн всмотрелся в зияющую пропасть под ними. Что-то приближалось, хотя он не понимал, приближалось ли это явление к ним сквозь хрономрак или это они неслись к нему.

— Он прав. Я вижу огоньки, как китайские фонарики. Что, ради бога, это такое?

Последнее замечание Аллана было адресовано Путешественнику во времени, который нахмурился и покачал головой, пока странные огни приближались.

— Я не знаю. Я с таким прежде никогда не сталкивался. Форма выглядит правильной. Осторожно! Один идет на нас!

Четверо мужчин затаили дыхание и в ужасе наблюдали, как одна блестящая фигура медленно поднималась мимо них по правому борту судна. Это было, как заметил путешественник, идеальное геометрическое тело, возможно, додекаэдр, который был примерно в 50 раз больше корабля. Он был мягко освещен изнутри бледно-желтым сиянием, которые полилось на их лица ксантиновой глазурью, пока они держались в изумлении за трубы машины. Путешественник тихонько присвистнул.

— Хронокристалл. Четырехмерное математическое образование в пятимерной жидкости, лежащей в основе всего сущего. Я всегда предполагал, что такие должны существовать, но чтобы моя гипотеза так эффектно подтвердилась…

Еще две огромных сверкающих фигуры, голубая и насыщенно-сиреневая, проплыли мимо них с жутким изяществом. Пока все увлеклись зрелищем, как дрейфовали пылающие геометрические чудеса, только встревоженный Рэндольф Картер забил тревогу.

— Караул! Одна из этих штук идет прямо под нами!

Страхи робкого студента подтвердились как только он их озвучил. Со скрипучим треском и визгом меди по стеклу их корабль столкнулся с верхушкой чистого и колоссального драгоценного камня, сияющего аметиста, который Куотермейн оценил в ферлонг в диаметре, поднявшись на ноги на гладкой поверхности фиолетового как моллюск силиката, куда его выбросило после столкновения корабля с гигантским метаобъектом. Вставая, он чувствовал, что кристаллическая поверхность тихо пела под его ладонями, и понимал, что это материя более высокого порядка, чем был ему знаком.