Мари Руткоски - Проклятье Победителя (ЛП)

*

— Вот это?

Кестрел, сидевшая на заваленном платьями диване, подняла взгляд.

— Кестрел, не отвлекайся, — потребовала Джесс.

Кестрел моргнула. Черноволосая девочка, рабыня Джесс, повязывала лентой талию своей госпожи, стараясь сделать так, чтобы цветастые юбки колокольчиком улеглись на бедрах. Кестрел спросила:

— Разве ты это платье еще не мерила?

— Нет. — Джесс выхватила ленту из рук рабыни и бросила ее в кучу шелков возле Кестрел. — Тебе это ненавистно, да?

— Нет, — ответила Кестрел, но Джесс уже начала выбираться из платья, в то время как рабыня обеспокоенно пыталась расстегнуть пуговицы до того, как они вырвутся. Розовые юбки упали на колени Кестрел.

— Что наденешь ты? — Джесс стояла в одной комбинации. — Этим летом пикник леди Фарис — событие сезона. Нельзя выглядеть хуже, чем восхитительно.

— Для Кестрел это не составит труда, — сказал элегантный, стильно одетый молодой человек, который неслышно открыл дверь и стоял, прислонившись к косяку. Брат Джесс улыбнулся Кестрел.

Кестрел ответила Ронану кривой улыбкой, которая показывала, что она знает: напыщенный флирт является сейчас последним писком моды среди молодых валорианцев и сам по себе ничего не означает. Тем не менее Кестрел понимала, что как раз ради этого — переодеваний, беспечных комплиментов Ронана — она и приехала сюда, надеясь, что ее разум будет слишком занят, чтобы погружаться в мысли.

Ронан прошел через комнату, скинул платья с дивана на пол и уселся рядом с Кестрел. Темноволосая рабыня с ошеломленным видом наклонилась, чтобы подобрать одеяния.

Кестрел ощутила внезапный порыв сказать что-нибудь резкое, но не знала кому. Затем из коридора раздалась музыка и спасла ее и остальных от возможного неловкого положения.

— Ноктюрн Сенеста, — произнесла она, узнав композицию.

Ронан прислонил свою светловолосую голову к резному подголовнику дивана. Вытянув ноги, обутые в сапоги, он откинулся на мягкую спинку и поднял взгляд на Кестрел.

— Я приказал Олену играть, — сообщил он, имея в виду их домашнего музыканта-геранца. — Я знаю, что это одна из твоих любимых композиций.

Кестрел слушала. Ноты были аккуратными, но темп — странным. Она насторожилась, когда начался сложный пассаж, и не удивилась, когда музыкант сбился.

— Я могла бы сыграть, — предложила она.

Брат и сестра переглянулись.

— В другой раз, — произнес Ронан. — Родители дома.

— Они не заметят.

— Ты слишком талантлива. — Ронан положил руку поверх ее. — Заметят.

Кестрел убрала ладонь. Ронан невозмутимо потянулся к лежащей между ними ленточке и стал играть полоской ткани, накручивая ее на свои бледные пальцы.

— Итак, — сказал он, — что же это я слышал о твоей расточительной покупке на торгах? Об этом все говорят.

— Или говорили, — добавила Джесс, — до того, как произошла дуэль между кузенами Тренексами.

— На смерть? — спросила Кестрел. Император запретил дуэли, но они были слишком давней традицией, чтобы так легко поддаться искоренению. Обычно, если исходом не становилась смерть, власти не обращали на них внимание, и даже в худшем случае единственным наказанием было взимание штрафа.

— Нет, — взволнованно ответила Джесс, — но кровь пролилась.

— Расскажите мне все.

Джесс набрала в легкие воздуха, готовая выпалить сплетню, но Ронан поднял палец с намотанной на него лентой и указал им на Кестрел.

— Ты, — произнес он, — уходишь от ответа. Давай-ка. Растолкуй, что за загадка стоила тебе пятидесяти кейстонов.

— Никакой загадки нет.

Кестрел решила предоставить разумное объяснение, которое, впрочем, не имело никакой связи с причинами, заставившими ее купить раба.

И что это были за причины?

Возможно, жалость. То странное чувство родства.

Или же все дело было лишь в самом обыкновенном постыдном желании обладать?

— Тот раб — кузнец, — сказала Кестрел. — У моего отца личная стража. Нам не хватало кого-то, кто содержал бы оружие в надлежащем порядке.

— Как раз это нахваливал распорядитель торгов, — вспомнила Джесс, надевая другое платье. — Тот парень безупречно подходит для хозяйства Кестрел.

Ронан приподнял брови.

— За пятьдесят кейстонов?

— Какая мне разница? — Кестрел хотела закончить этот разговор. — Я достаточно богата. — Она прикоснулась к рукаву Ронана. — А сколько, — она потерла шелк между пальцами, — стоило это?

Ронан, чья изысканно вышитая рубашка легко могла бы сравниться ценой с рабом, признал, что в словах девушки есть смысл.