Ларисса Йон - Гадес (ЛП)

И когда он рухнул на неё, его тело было покрыто потом, лёгкие боролись за глоток воздуха, Гадес задумался, а стоит ли рассказать ей, что он чувствует. Поверит ли она, что он способен на любовь?

Он так не считал, но как ещё объяснить его неспособность перестать думать о Кэт? Как ещё объяснить его готовность не повиноваться Азаготу? Будет ли справедливо признаться, что он сильно в неё влюблён?

В конце концов, они знали друг друга совсем короткий период времени. А что хуже, Азагот мог его убить.

И затем, будто даже думать об этом мужчине было проклятием, дверь резко распахнулась. В комнату ворвался Мрачный Жнец, белки его глаз превратились в чёрные как смоль водовороты. Огромные, кожаные крылья касались потолка, но ужасом Гадеса наполнили чёрные рога, выходящие из лба и завитком поднимающиеся вверх. У Азагота появлялись рога, когда он был в бешенстве.

Да, Гадес — труп. И на этот раз у него было ощущение, что приставка «по большей части» тут будет неприменима.

Это был просто какой-то ночной кошмар.

Когда Азагот вошёл в маленькую комнату, Кэт охватил ужас. Она увидела его рога. Как-то Лиллиана сказала, что появление рогов — крайняя степень бешенства.

А это плохо, если принять во внимание то, что большинство убийств он совершил в идеальном спокойствии, то Кэт даже не пыталась представить, что он делал в настоящем гневе.

Кэт и Гадес соскочили с постели, и пока Кэт судорожно боролась с халатом, Гадес хладнокровно натянул штаны. Азагот, соблюдая приличия, не смотрел на Кэт, зато прожигал дыры в Гадесе.

А тот не выказывал совсем никаких эмоций, хотя и сохранял положение между Кэт и Азаготом. Было мило с его стороны её защищать, но у Кэт сложилось впечатление, что Гадес находится в большей опасности.

— Азагот. — Гадес поднял руки в умиротворяющем жесте, но Мрачный Жнец продолжил приближаться к нему медленной походкой хищника. — Это не то…

— Что я подумал? — Слова Азагота, прозвучавшие будто бы из дыма, были вызовом, который, Кэт надеялась, Гадес не примет.

— Нет, — ответил Гадес, стоя на своём и выглядя совершенно невозмутимым. — Это именно то, о чём ты подумал. Но вины Кэт в произошедшем нет. Я к ней пришёл.

Завязав халат, Кэт встала рядом с Гадесом.

— Азагот, пожалуйста, — умоляла она, готовая, если потребуется, опуститься на колени, — не наказывай его. Он спас мне жизнь.

Азагот остановился в нескольких футах от парочки, сжал и разжал кулаки. Когти, показавшиеся на пальцах, вспороли кожу и струйками побежала кровь.

— И ты настолько благодарна, что спишь с ним?

— Конечно же, нет. Это началось ещё до того, как Гадес меня спас. — Когда Гадес застонал, а Азагот зарычал, Кэт моментально осознала свою ошибку и быстро добавила: — Это всё моя вина. Он твердил, что не может, а я продолжила его… соблазнять.

— Ты ожидаешь, что я в это поверю?

— Это правда, — произнесла Кэт, — поэтому, да.

Азагот повернулся к Гадесу и, Кэт показалось или его рога стали меньше?

— А что ты скажешь?

— Она говорит правду. Но…

— Но что?

— Но я мог бы не поддаваться. А выбрал иной вариант. — Гадес взял Кэт за руку. — Я хочу её.

— Понятно. — Азагот потёр рукой лицо, оставив кровавые кровоподтёки, как следы войны. — Лиллиана сделала меня мягкосердечным, — пробормотал он, опустил руку и внимательно по очереди посмотрел на парочку, затем вперил взгляд в Гадеса. — Будешь бороться за неё?

Гадес зарычал.

— Ради неё я буду драться с самим Ревенантом.

Азагот приподнял верхнюю губу, обнажая огромные клыки.

— А со мной?

— Если придётся, то да, но предпочёл бы это не делать.

Выражение лица Азагота стало каменным, от чего у Кэт по спине побежал холодок.

— Будешь просить?

Просить? Что за странный вопрос. Но для Гадеса, похоже, он имел большое значение, судя по тому, как он напрягся.

— Я… никогда… не просил.

— Знаю.

Гадес так быстро и жёстко опустился на колени, что коленные чашечки затрещали по каменной плитке.

— Азагот, пожалуйста, — начал он, опустив взгляд, сжав руку на бёдрах. — Я служил тебе верой и правдой, но, если потребуется, буду стараться ещё лучше. Если ты хочешь мучить меня каждый день остаток моей жизни, я с радостью подчинюсь. Всё, о чём я прошу, между сессиями видеться с Кэт. — Он поднял голову и ей пришлось сдержать вскрик от вида слёз в его глазах. — Я прошу прощения за твоего сына. Его смерть засела в твоём сердце как гематома, и если бы я мог её исцелить, то так и сделал. Я могу только служить тебе, но без Кэт я не знаю, сколько ещё смогу продержаться. Мой господин, пожалуйста, позволь познать то счастье, что ты обрёл с Лиллианой, — голос сорвался от эмоций. — Пожалуйста.