Татия Суботина - Жажда

— Властью, данной мне великим законом, я — Верховный глава совета и инквизиции существ, объявляю суд открытым. — Разрушил мои размышления голос. Он был все такой же громкий, нес в себе холодность и жестокость.

Только теперь я могла рассмотреть говорившего. Вернее то, что мне позволили увидеть. Мужчина разместился по центру сцены, его кресло было массивнее остальных и украшено драгоценными камнями. Не прилагая особых усилий, я смогла понять, что у Верховного Инквизитора крепкая фигура и высокий рост, гора мышц легко угадывалась даже под свободной, красной мантией. Голову покрывал капюшон, а половина лица была скрыта красной маской, оставив моему взору только хищный блеск черных глаз и мощный, грубоватый подбородок с тонкими губами.

— Клянешься ли ты, дева, пред лицом неоспоримого правосудия говорить правду? — спросил Верховный.

Я перевела взгляд на остальных троих мужчин, что также сидели в креслах на возвышении, немного поодаль от говорившего. Ничем особым они не отличались: мощные фигуры, балахоны, маски, жадный блеск от предвкушения скорой расправы в глазах.

— Отвечай, тварь, когда старейшина спрашивает! — тычок под ребра не заставил себя долго ждать.

Двое монстров, окружавших меня, были в черных балахонах, но без масок. Мои личные стражи?

Я была согласна потерпеть еще удары, только бы на этих двоих, стоявших возле меня, тоже появились скрывающие маски. Уродство, что искажало их лица, ужасало.

— Не тяни время, тварь! Сегодня ты все равно сдохнешь! — вновь толкнул меня один из стражей.

И все же, чем заслужила подобную ненависть?

— Успокойся, брат, — приказал старейшина.

Монстр громко запыхтел, обдавая меня новой порцией отвращения, что исходила от него волнами, но послушно отклонился. Каждый сантиметр возросшего расстояния между нами, притуплял ужас и позволял спокойнее дышать.

— Я все еще жду ответа, дева, — напомнил старейшина.

Горло пересохло, а тело было настолько измученно, что я не была уверена, смогу ли выдавить из себя хотя бы короткое, односложное слово. Кивнула.

— Хорошо, — ухмыльнулся старейшина. — Мы должны соблюсти все формальности перед тем, как перейти к основной части церемонии. Поднимите ее и придерживайте, братья.

Монстры тут же подхватили меня под мышки, поджилки затряслись от такой близости. Ноги по-прежнему отказывались служить, но, похоже, стражей это не беспокоило. Они, совершенно не напрягаясь, удерживали мое тело на весу.

— Правда ли, что ты была обращена в Потрошителя по своей воле и прошла всю подготовку? — старейшина сложил руки в замок на коленях и даже немного наклонился вперед, точно хотел впитать в себя мой ответ.

Только что бы я ни сказала, это ведь все равно не повлияет на исход событий? Отрицательно мотнула головой, изменять себе было дороже. Я никогда не хотела стать Потрошителем.

— Ты же питалась людьми до обращения? — ухмыльнулся он. — Тебе нравилось человеческое мясо? Ты чувствуешь до сих пор его вкус на языке?

Я сглотнула вязкую слюну. До того, как сила, приобретенная в период жажды, была во мне, голод почти не чувствовался, а организм не испытывал особого дискомфорта. Теперь же, когда жизненные силы были на исходе, мучение казалось невыносимым. Я знала голод, запомнила за время пребывания на острове, впитала в себя. Его не возможно было утолить обычной пищей или водой, только… человеческой плотью.

— Вот видишь, — губы старейшины растянула широкая улыбка, демонстрирующая острый ряд зубов. — Ты сама хотела этого. Значит, была обращена добровольно.

Я похолодела.

— Независимо от твоего желания, Потрошитель не имел права обращать тебя в подобную себе без специального разрешения от совета. А его он не получил. Даже со второго раза, как ни просил. Глупец! Зачем нам полукровка вроде тебя? Мы строго следим за чистотой крови и приростом существ. Нарушив одно правило, он поспешил нарушить и второе — провел соединяющий души обряд.

— Думал, что это остановит нас от суда! — хохотнул страж слева от меня.

— Нет девки, нет преград! — весело поддакнул страж справа. — Нет Туан-Риппа!

— Кстати, я забыл поблагодарить тебя за силу, «неЗнающая», — зловеще улыбнулся старейшина. — Она была сладкой. Правда, все еще не стала действовать во мне, но я чувствую, что с каждым днем она будет расти и сродняться с моей сущностью, а когда вступит в полные права… Мир будет подвластен совету существ!

Один из инквизиторов поднялся с кресла, снял маску и капюшон, показав мне лицо.