— Помнишь фразу: «Кто ел моей тарелки?» А бобы – это еда, – пояснила Королева.
— А. Так это просто. Кто все время носит бобы в кармане? – спросил я и весело задрал голову.
— Джек, – буркнула Королева. – Ничтожный жулик.
— Он хоть и жулик, но очень приятный.
— Похоже, тебе известно, где он. Даже можно заподозрить, что ты видел его на днях.
— Разумеется. Но тебе он не достанется. Джек теперь важная шишка в Мире Сновидений.
— С чего бы?
— Он единственный, кто умеет выпутываться из снов, – напомнил я. – Представляешь, сколько Охотников за Сновидениями нуждается в таком парне, как Джек? У него куча работы, и держится он молодцом. Вряд ли его соблазнить пробуждением раз в столетие. Он и сейчас в Мире Сновидений, спасает застрявших во сне. Между прочим, ему за это хорошо платят.
— Но в нашем Мире Сновидений запрещено вылазить из сна.
— Ага. Также как поедание сердца и печенки юной девы.
— По крайней мере, мне известно его местонахождение, – эта мысль приободрила Королеву.
— Будь добра, когда отыщешь его, не раздавливай как тот великан, – я отбросил мяч в сторону.
До чего же быстро мне становится скучно. Прямо как Дракуле.
— И вот теперь перед нами последняя вещица, – промолвила Королева с жуткой ноткой в голосе. Я знал, чем чреват такой настрой. В руке она держала нож.
— Во дела! – воскликнул я. – Ты же не думаешь, что я один из Семерых Потеряных?
— Откуда мне знать, Пит. Ты скажи мне.
— Хм. Этот нож похож на мой, но не исключено, что я его где-нибудь обронил и кто-то его поднял. Неужели, помимо меня, нет ни одного персонажа с ножом?
— Не припомню других.
— Ну прекрати. Неужели не видно, что Белоснежка мне до лампочки? Я, как и все, желаю ей смерти. Я громогласно признаю̀ в ней всеобщую угрозу.
— Она угроза нашим, а вовсе не тебе.
— Однако, для моей возлюбленной она, несомненно, угроза, – парировал я.
Пришло время для проявления стойкости. Целыми днями мог я играть, плясать, летать, но, когда речь заходит о моей возлюбленной – со мной шутки плохи.
— Твоя возлюбленная мертва, – подсказала Королева.
— Не мертва, – я взмахнул рукой. – Она просто решила вздремнуть. Надолго так. Не могу не вспомнить Братьев Гримм, наложивших на вашу братию дурацкое проклятие.
— И что дальше?
— А то, что недолго ей спать осталось, – заявил я. – Сегодня ночью я воскрешу ее. И если ты закроешь за собой дверь с другой стороны, я с радостью начну обряд.
— Чего? – удивилась Королева. – Ты собираешься вернуть Спящую Красавицу? Она – капризная соплежуйка. От нее одни неприятности.
— Прекрасная капризная соплежуйка, – уточнил я. – Уже сто лет я живу без нее, и я безмерно одинок в своей печали.
— Разве Горбунок тебя не развлекает? – насмешливо поинтересовалась Королева.
— Он жив здоров. Но не он, а я сам себя развлекаю, – двусмысленно отшутился я в ответ; никому не позволено дразнить парнишу, который никогда не повзрослеет. – Я порвал с ним. В день его рождения. Так ему было еще больнее.
Королева захихикала.
— Ох, Питер. Ты до сих пор не можешь без любви, даже если твоя возлюбленная – одна из самых испорченных девиц в мире.
— Почему ты о ней такого мнения?
— Ты разве не помнишь, Питер? Ее прокляли еще до Братьев Гримм. Нам пришлось усыпить ее на длительный срок, потому что она ради удовольствия убивала людей, чинила препятствия и низвергала небеса.
— Люблю гадких девчонок.
— Она чокнутая! А не гадкая.
— Она меня любит. Вот почему она нравится мне. И в отличие от всего твоего сказочного народишка, у нее нет скрытых намерений. И не называй ее Гримм. Она – дитя обоих миров. Уверен, смысл моих слов тебе ясен.
— Делай что хочешь, Питер. Не думаю, что в реальном мире мы надолго задержимся. Единственное, что я хочу отметить – она провоцирует худшее в тебе. Ты ведь поэтому воскресил Дракулу?
— Как ты узнала?
— Я чую его. Я всегда чую родственничков.
— Хочешь с ним пообщаться?
— Нет. Он редкая сволочь. Мне он не нужен. Ты рассказал ему про предков?
— Да, но он не поверил.
— Говорю тебе – редкая сволочь. Итак, ты используешь его для пробуждения.
— Да, – подтвердил я. – А сейчас, с твоего позволения, уходи. Пшик. Как джин обратно в бутылку. Надеюсь, ты выследишь ту потерянную семерку.
— Я без сомнения сейчас уйду, – уверила Королева, собирая загадочные предметы. – Меньше всего охота торчать здесь, когда эта проснется. Она превратит дворец в цирк.
— Детишки в восторге от цирка. В отличие от взрослых. Вот что я в ней люблю, – ухмыльнулся я.
Читать дальше