Кэмерон Джейс: Кровавая Белоснежка (ЛП)

—Я знаю из-за чего все это . - Вздохнула она низким голосом все еще не глядя на меня.

Мое сердце забилось, ведь я боялась, что когда она снова поднимет голову, я снова увижу ее страшные золотые глаза. Я так боялась, что они почернеют от горя, как и у ее деда. Я стояла один на один с ней на втором этаже замка, сожалея, что находилась так далеко от мужа. Что теперь будет с ней? Что будет со мной? Я сомневалась, что и в этот раз она всего лишь захочет сосать мой большой палец.

—Мама, ты меня слышишь? -Повторила она, все еще стоя с опущенной головой.

—Да, дорогая. - Неохотно ответила я, стараясь звучать увереннее.

—Чччто это? - В конце концов, она все же подняла голову....

—Мне кажется что принц не любит меня. -Произнесла она и ее синие глаза наполнились слезами.

Ни клыков, ни золотистых глаз более не было видно. Она была всего лишь маленькой семилетней девочкой, с окровавленными губами и испытывающая первый в своей жизни отказ. Мне было слишком неловко и дико объяснять ей, что принц умирает от ее укуса. И то, что не стоит ожидать, после укуса красивого мальчика, что он засмеется и прыгнет в объятья.

—Это не потому что ты ему не нравишься, - произнесла я, удерживая ее на руках, позволяя ее губам измазать мое королевское платье. - Это...

—Тогда что не так? -Плакала она в моих руках. Ее кожа была холодна как лед.

—Просто нельзя так быстро кусать того кто тебе понравился, -решила солгать я. - Так дела не делаются, Шу. Вам нужно для начала провести некоторое время вместе. Познакомиться друг с другом и убедиться, что он хочет твоего укуса.

—Серьезно? -она радостно взглянула в мои глаза. -Тогда я могу еще раз попробовать? Обещаю, что буду позволять ему проводить все время со мной, когда он захочет.

В ту ночь я вновь уложила ее спать под сказку о Спящей красавице и поцелуе прекрасного принца. Когда она закрыла глазки, я представила, что если бы Спящая Красавица укусила бы принца, после того, как тот ее поцеловал. Возможно, это вовсе был и не поцелуй. Возможно, это был укус.

В последующие годы, я старалась держать ее поодаль от других детей, так как она любила кусать их. Особенно самых милых. Мой муж посылал корабли за врачами в Германию, Трансильванию, и Италию, в надежде разгадать ее тайну и вылечить эту страшную болезнь или проклятье. Никто из них не в силах был помочь, даже известный голландский врач Фредерик Ван Хелсинг. Она даже покусала некоторых из них.

Это был конец 18-го века и проклятье Белоснежки, казалось, распространилось повсюду. Люди превращались в то, что местные жители называли вампирами и охотились, убивая молодых людей своего возраста. Они вырывали их сердца и уничтожали, потому как по слухам именно сердце было центром болезни. Их называли вампирами, и это были увековеченные события, поэтому Братья Грим не смогли их подделать, поскольку подобных документаций было слишком много, начиная с Европы и распространяясь за границами Королевства Скорби. Мы не могли рисковать, поэтому заперли ее в замке, ожидая ее шестнадцатилетия. Цыганский целитель сказал нам, что сможет ее излечить лишь когда ее душа будет весить 21 грамм, а именно в шестнадцать лет. Вес души измерялся каким-то мистическим способом, о котором я не знала, но вес души был частью веса сердца и мог быть измерен только каким-то древним приспособлением, о котором я никогда не слышала прежде. Ни одно сердце не могло быть исцелено, пока достаточно не вырастет и душа не будет весить 21 грамм. Сердце Белоснежки достигнет нужного веса в шестнадцать лет.

Однажды ночью, когда ей было восемь, она пришла в мою комнату в то время пока мой муж был на поле сражения.

—Шу? -Спросила я.

Она не ответила, приближаясь к моей постели, словно лунатик и останавливаясь возле кровати. Ее лицо блестело при свете свечи. Я вновь видела золотистый оттенок в ее глазах, который словно светлячки мелькал в темноте. Она молчала. Она лишь достала мою руку из под одеяла и втянула мой большой палец в рот, прокалывая его острыми клыками. Она лишь выпила пару капель, после чего улыбнулась, и на ее щечках появился румянец. Она приобрела невероятно живой и красивый вид, нежели раньше. Моя дочь была прекрасным чудовищем. И не в ее планах было причинять мне боль. Она любила меня также сильно, как и я ее.

—Мама? - Спросила она, накрываясь простынями и обнимая меня.

Сказать по правде, она никогда не называла меня мамой. Она всегда обращалась ко мне по имени, которое я предпочитаю пока что скрывать. Я не думаю, что вы сможете меня понять, если я скажу его вам.