Джей Рем: Сингулярность

Я открыла глаза и с удовлетворением увидела, как грудная клетка его вздымается.

— Никуда ты от меня не уйдешь, — слезы снова закапали из моих глаз, но теперь уже от радости и облегчения, что он жив.

— Ки, что ты наделала, — Макс сказал это так тихо, едва шевеля губами, что я даже подумала, что мне показалось.

Я обхватила его руками и вернула нас домой. Вернее туда, где был его дом.

Пожар потушили, но все здание было усыпано обгоревшими предметами быта, залитыми сверху водой, окна отсутствовали, а вокруг работали пожарные, полиция и медики, за которыми я срочно побежала, чтобы Максу оказали помощь.

Вокруг дома все было уставлено машинами, с поврежденными кузовами и разбитыми стеклами. Также у магазинов отсутствовали витрины, избитые градом.

— Апокалипсис какой-то. Кто-нибудь серьезно пострадал? — спросила я у врачей.

— Точных данных нет, но вроде никто не умер. Хотя сегодня много граждан с травмами разных степеней. Что за день такой?! Посреди лета град. Да еще такого размаха. Господь совсем с ума сошел.

Я опустила голову с тяжелым сердцем, осознавая полностью свою вину. Не знаю, что происходило с погодой, но здание сгорело точно из-за меня.

— Кир, тебе, действительно, надо поспать нормально, а не в этом кресле. Ты выглядишь ужасно, — Лера печально погладила меня по руке. Мои, почерневшие на концах, обожженные пальцы заныли. — Прости, я забыла. Ты сняла повязки? Должно быть, так больно.

— Нет, почти прошло, — я сказала всем, что раскаленная железка придавила Макса, и мне пришлось ее убрать с него. На самом же деле, видимо, новые способности спровоцировали ожоги на руках.

— Слава богу, все обошлось. Целое здание сгорело, вокруг падали огромные льдины, способные проломить голову человеку, но никто не умер. Чудеса.

— Только больницы заполнены ранеными, — с грустью заметила я.

— Все-таки нереальное везение. Есть прок от новых технологий в нашем доме. Ой, в нашем бывшем доме.

— Вы еще и без дома остались, — покачала я головой.

— Ну, во-первых, все застраховано, но заплатят не скоро, конечно. Но есть и хорошая новость… Это во-вторых. Помнишь, я говорила, что согласовала покупку квартиры с родителями? Это была частично правда. Мы уже все купили. Я хотела торжественно съехать, но теперь придется взять его пожить с собой. Естественно, на моих условиях. Тебе я тоже буду рада.

— О поздравляю! Спасибо.

— А теперь иди поспи. Вечером прилетят родители, а ты в таком виде. Наша маман упадет в обморок от такой невестки.

— Я не думаю, что меня можно так назвать. Я люблю Макса, но…

— Какие могут быть но, когда вы так смотрите друг на друга?! Да я мечтаю, чтоб на меня так смотрели.

— А Егор? — я смутилась, что коснулась ее личной жизни.

— Пока рано что-то говорить. Я за кофе, — Лера тоже покраснела и, мило улыбнувшись, выскользнула за дверь.

Макса перевели из реанимации. В себя он приходил несколько раз, но всегда не долее, чем на несколько минут. Его накачали обезболивающими и снотворным, поэтому в мгновения прозрения он был сильно дезориентирован и мало что говорил. Обшаривая палату взволнованным взглядом, Макс всегда успокаивался, увидев меня. Перед тем, как снова закрыть глаза и уйти в мир снов, он успевал послать мне улыбку и сжать мою руку в своей, заставляя каждый раз мое сердце бешено биться.

Врачи сказали, что он идет на поправку и его здоровью ничего уже не угрожает.

Ну кроме меня, конечно.

Хотя вроде в последние три дня я не путешествовала, не кидалась крупногабаритом, не метала молнии и не расщепляла живых существ, все равно мною владел страх, заставлявший помнить, что ничего не закончилось, и я все так же опасна для Макса и всех окружающих людей.

Что мне делать дальше, я еще не думала. Не заглядывала так далеко. Мое сердце было с ним каждую секунду. Оно билось в унисон с его, пропуская удар, когда я ощущала, что он волнуется. Кажется, после проникновения моего сознания в его, между нами осталась связь. Наверное, как у близнецов. Говорят, что они чувствуют друг друга по-настоящему. И когда одному плохо, страдает другой.

А по мне, так и бывает у любящих друг друга людей. Только что делать, если один из них не человек вовсе, а чудовище в милом девическом обличье?

Кто я вообще? Как мне дальше жить, если моя злость может немедленно разложить живое существо на атомы? А в минуты гнева неконтролируемые молнии поджечь половину квартала?

Я ощутила, как теплая твердая рука опустилась мне на плечо. Волны спокойствия и воодушевления накрыли меня, вызывая положительные эмоции.