Мари Лу: Жизнь до Легенды

Метиас вздыхает и проводит рукой по волосам.

— Я понимаю, тебе сейчас сложно обзавестись друзьями, — говорит он, после короткой паузы. — Я знаю, что это все из того, что ты перескочила несколько лет обучения и у всех на слуху, и мне не хочется тебя в этом обманывать. Ты не такая как все. То, что делает тебя особенной, дает тебе множество преимуществ в жизни, но они также будут сдерживать тебя и выявлять твои слабые места. И это не измениться. И тебе придется научиться приспосабливаться к этому.

Я таращусь в свою кружку, внезапно у меня во рту появляются привкус горечи.

— Я не знаю, как это сделать, — бормочу.

— Да, все ты знаешь, — непринужденно говорит Метиас, чуть дразня меня. — Или поймешь, как этому научиться. Твои сильные стороны, может быть, усложнят тебе жизнь при достижении этого, а твои слова может быть поняты не так, но они так же заставят людей обратить на тебя внимание. Они восхищаются тобой, независимо от того, осознаешь ли ты этого или нет. Если ты перестанешь из кожи вон лезть, чтобы их впечатлить, и глядишь появятся те, кто будут искренне симпатизировать тебе. — Брат тянется и нежно проводит рукой мне по лбу. — Букашка, за этими мозгами скрывается доброе сердце. Я убеждаюсь в этом каждый день.

Не пойму, почему от его слов у меня в горле застревает комок, но вдруг мне приходится с этим бороться и опустить глаза вниз, чтобы не расплакаться. Когда Метиас видит мое лицо, качает головой.

— Да ладно тебе, малыш.

Я бросаюсь к нему и обнимаю его, устроившись у него под рукой. Мы сидим молча с кружками горячего шоколада в руках, наслаждаясь спокойствием ночи.

Бедный Метиас. Он не должен быть отцом. Он должен принадлежать только себе, независимый и свободный, сконцентрированный на своей работе, как любой нормальный молодой капитан. Но кто-то должен заботиться обо мне, а я только усложняю ему жизнь. Я гадаю, на что походила наша жизнь, какой она была для него, когда наши родители были все еще живы, когда я была совсем маленькой, а Метиас подростком, и он мог сосредоточиться только на своем взросление, а не растить кого-то другого. Однако Метиас ни разу не пожаловался. Ни единого разу. И хотя мне бы очень хотелось, чтобы наши родители не погибли, порой я в самом деле очень счастлива, что наша маленькая семья — это я и мой брат, и что только мы есть друг у друга. И мы очень стараемся, сохранить нашу семью.

— Все, что во мне есть хорошего, этому я научилась от тебя, — шепчу я.

— Ты слишком добра ко мне. Нам обоим досталось всё это от наших родителей. — Метиас слегка усмехается. Но не радостно, а печально. Прежде чем он продолжает дальше говорить, проходит добрых десять секунд. — Ты еще встретишь правильного, своего человека, — говорит он. — И не ты одна. Когда-нибудь, кто-нибудь разглядит в тебе ту девушку, какой ты являешься на самом деле. Когда-нибудь, появится тот, кто по-настоящему тебя понимает.

Я делаю еще один глоток шоколада.

— Надеюсь, это произойдет скорее раньше, чем позже. Но, на самом деле, это не имеет значения. — Я все-таки улыбаюсь брату. — По крайней мере, пока ты понимаешь меня.

Он снова приподнимает бровь.

— Иногда.

Я смеюсь. По крайней мере, сегодня вечером, все опять хорошо.