Мари Лу - Жизнь до Легенды

Из грузовика тут же выскочили два солдата, как только толпа окружила кузов машины. Кто-то уже начал подбирать консервы, выкатившиеся на мостовую.

— Назад! — выкрикивает один из солдат.

Но куда там. Напрасно он кричит. Другой отпихивает людей своей винтовкой.

Я спешу со своим рюкзаком к грузовику. Если мне удастся схватить хотя бы один ящик и вернуть его Чарли, это уже будет победа. Надо мной возвышаются люди. Они толкают меня туда-сюда. Все хотят урвать немного еды. Я пригибаю голову, стараясь стать как можно меньше, и проталкиваюсь дальше. Наконец, я вижу перед собой грузовик — и консервы, разбросанные по всей земле.

Я наклоняюсь, чтобы засунуть две банки себе в карманы. Затем я хватаюсь за край одного из ящиков, и изо всех сил тяну его на себя, а потом волочу его по земле. На подмогу первым двум солдатам пребывает еще несколько солдат; я стараюсь действовать быстрее, когда они расталкивают людей, пытаясь оттеснить их подальше от места аварии. Я стискиваю челюсть и тяну усерднее.

— Эй, а ну отвали от ящика!

Меня замечает солдат, хватает за грудки и бесцеремонно бросает меня в толпу. Моё больное колено подгибается — я вскрикиваю от боли и приземляюсь в неестественной позе. Солдат хватает ящик, который я пытался стащить и бросает на меня разъяренный взгляд.

— Чертов маленький воришка, — выплевывает он ругательство в меня. — Проваливай на свой переулок. Прочь руки от собственности Республики.

Это моё, кричу я про себя. Это для Чарли. К моему удивлению, желание расплакаться становится все навязчивее. Это для моей семьи. Для людей, которые мне небезразличны.

Но теперь ничего не поделать. Слишком поздно, я слишком мал и слаб. Авария, которую я сам же и подстроил, ничем полезным для меня не обернулась — приехало достаточно солдат, чтобы люди больше не решались хватать ящики.

Я поднимаюсь на ноги, а затем прокладываю себе путь через толпу людей, когда солдаты собираются, чтобы осмотреть разорванную шину их грузовика. По крайне мере, я сломал их драгоценное транспортное средство, подумал я мрачно.

Я направляюсь назад к пристани, где работает команда Чарли. К тому времени, как я добираюсь туда, мое колено начинает болеть. Я потный и измученный. Чарли замечает меня издалека, спрыгивает с груды ящиков, на которых она сидела, и подбегает.

— Вот и ты, — говорит она. Кажется, она взяла себя в руки после недавней своей вспышки. Ее глаза пробегаются по моей мокрой одежде. — Куда ходил?

Я только пожимаю плечами. Достаю две консервные банки с мясом из карманов.

— Там на улице была какая-то заваруха, — отвечаю я, передавая ей банки. — Грузовик перевернулся. Я схватил вот это. Извини… они не позволили подойти нам ближе. Как твой отец?

— Он в порядке. Бывало, его сильнее прикладывали. — Чарли улыбается мне кривоватой благодарной улыбкой, но консервы не берет. — Оставь себе. — Она смотрит через плечо в сторону команды. Затем наклоняется и шепчет ему на ухо: — Это ведь был ты? Я видела всё, что произошло сегодня утром. Ты нашел способ, чтобы грузовик попал в аварию, не так ли?

Я моргаю.

— Я…

Чарли улыбается, когда она видит мое виноватое выражение лица.

— Да, мы тоже были там. Твой маленький трюк позволил команде моего отца попасть туда и забрать обратно наши ящики.

Тяжесть в моей груди немного ослабевает. Я с удивлением смотрю на нее, а затем, сдаваясь, улыбаюсь.

— Вы, ребята, были там? Вы видели грузовик?

Глаза Чарли изучают меня. На мгновение, мне кажется, что она смотрит мне прямо в сердце.

— У тебя жажда смерти или типа того? — наконец спрашивает она. Она тянется, чтобы взъерошить мне волосы. — Должна признать, что у тебя стальные нервы, убежать так и испортить городской патрульный грузовик.

Я краснею, а затем смотрю вниз на свои ноги.

— Просто повезло, — бормочу я. Но где-то глубоко внутри я не могу избавиться от ощущения чувства гордости. Они забрали некоторые из своих запасов обратно. Возможно, мой трюк не был таким уж и бесполезным.

Выражение лица смягчается. Её рука приподнимает мой подбородок и наши взгляды встречаются. Она подается вперед и легонько целует меня в губы.

— Спасибо тебе, — говорит она. — Ты славный малый. Держу пари, Республика еще не раз вспомнит о тебе.

В ту ночь я ночую на лодке вместе со всей командой. Но едва забрезжил рассвет, солнце коснулось кромки воды, а глаза Чарли все еще закрыты, я встаю и крадучись ухожу с палубы. Я ничего не беру с собой, за исключением каких-то своих безделушек и консервов с едой. Я даже не смотрю на неё в последний раз и не оставляю никакой прощальной записки. Холодный воздух щиплет мне щеки и губы, напоминая мне, что вокруг меня никого. Я держу руки в карманах, а голову высоко поднятой. Мои волосы свободно развиваются.