Вадим Майер - Майкл Робин - будущее

Спустя заветный час Майкл проснулся от палящего утреннего солнца, пронзительно светившего ему в лицо.

«Наверное, опять с вечера забыл задёрнуть занавески», – подумал он, и повернулся лицом к стене.

Майкл едва смог приоткрыть свои сонные веки, когда его уши наполнились слабым шорохом птиц, сидящих на необычном подоконнике за окном. Размытый фон в его глазах, будто расфокусированный объектив фотоаппарата, мешал чётко видеть всю картинку целиком. Он лениво проморгался, и изображение вновь обрело свой насыщенный контраст. Затем вращательными движениями рук протёр свои заспанные «окуляры». А прийти в себя ему помогли знакомые предметы, часть из которых была разбросана по всей комнате – любимый, творческий бардак его ненаглядного питомца.

Панорамные окна в пол открывали виды на сказочные здания. Бассейны, парковки для флаеров и многие другие вещи, радужно бликовали прямо на их верхушках. Архитектура будущего. Комната нашего героя размером примерно двадцать квадратных метров. Она слегка пропиталась лучами дневного света сквозь фантастические узоры штор. Откуда-то издалека от случайного соседа, доносилась интонация аккордов, бренчащей электрогитары, которые плавно формировались в мелодию удаляющегося эха. Щебетание птиц, словно настойка валерианы, «отпускала» нервы и радовала слух. А биение сердца протагониста 3 3 Главный герой, центральное действующее лицо, актёр, играющий главную роль в произведении и т. д. завершало эту восхитительную симфонию звуков. Непревзойдённое утро. Царила атмосфера покоя – обстановка беззаботного счастья.

Кот Чаплин играючи прыгал на стены комнат, где сверкали «живые» голограммы, как сцены неумолкающего спектакля, а «актёры этюда» меняются в зависимости от настроения хозяина. Благодаря этим фокусам Майкл легко подчиняет свои чувства и эмоции, исключая из рациона неблагоприятные, меняя на созидательные. Чаплин в дальнем углу заметил от недостатка внимания тоскующую старинную, книжную полку, с редчайшей и слегка покрытой пылью коллекцией книг. Подарок от отца Майкла ему, лично, от верховного канцлера Даниэля. Пока Майкл дремал, Чаплин уронил парочку из этих мистических и таинственных книг. Эти «учителя», как ракеты доставляют глубоко в подсознание недостающие знания, словно пазлы. Из животрепещущих книг запоминается абсолютно всё: от самых мельчайших крупиц информации – до самых незаметных деталей, а по щелчку пальцев после нескольких эксцентричных томов – вы вундеркинд.

Неуклюже приподнимаясь, Майкл чуть не раздавил любимого кота, который нежился рядом. Сбрасывая левую ногу с постели, он умудрился сломать излюбленную игрушку кота Чаплина: одетую в зелёный берет с красным бубенчиком и в того же цвета клетчатые шорты с пузатой волынкой в лапах. Невнимательный и расторопный, но достаточно коммуникабельный и добрый, наш герой встрепенулся.

– Чаплин, опять ты устроил кавардак? – прохрипел он вполголоса.

В ответ получил лишь мурчание и трение о него пушистой головой, а жалостные, как чернила, черные и крохотные глазки смотрели на него.

– Эх… скажи… ну как можно на тебя сердиться после этого, подлиза!?

Улыбнулся. Глубоко вдохнул. Обнял. Потискал «шотландца» 4 4 Шотландский вислоухий – порода кошки. за милые щёчки. И направился к окну, чтобы насладиться подаренным природой небосводом, по дороге схватив кота на руки.

Около объемного окна во время глажки пушистого комка шерсти от макушки до кончика хвоста, Майкл застыл, словно каменная горгулья, от поразивших его воображение мыслей. Он вдумавшись посмотрел на солнце:

«А ведь это – тот самый египетский бог Ра, который, как Феникс, рождается заново каждый день. И тот греческий бог Гелиос, который правит свою колесницу через небеса. Как же всё-таки люди тех веков заблуждались…».

Манящий огненный шар, обращённый в ядерную оболочку со смертельным излучением в миллионы градусов, парит в 149,6 миллионах километров от нас. Майкл будто взглянул в лицо бога, который царит над всем живым… В тот момент он не мог осознать, насколько этот день был значим для него. От вида из окна творилась гармония, а время будто замерло. Его взгляд падал на происходящее вокруг с высоты птичьего полёта, с небоскрёба, в город, летающий в облаках.

«Почему раньше я не замечал такую красоту? – тихо пробубнил себе под нос. – Ведь живу в этом городе всю свою сознательную жизнь».