Кирстен Уайт - Хаос звезд

Теперь я понимаю, почему моя мать её выбрала, под милой блузкой на белых пуговицах она носит ожерелье с коптским крестом.

Я одета в чёрную юбку-карандаш и вишневый топ; волосы выпрямлены и оставлены распущенными, густая чёлка такая длинная, что почти закрывает мне глаза. Всё утро я обдумывала, стоит ли показаться там, в джинсах и футболке, разрываясь между бунтарским вызовом и вариантом сохранения верности дресс-коду, и быть милой. Всё-таки не музей виноват в том, что моя мама помешана на контроле.

Забавно наблюдать, как Мишель жестикулирует руками, пока объясняет план для отдельно расположенного крыла, в котором будет размещаться выставка, и за тем, как она перемешивает многие свои предложения фразой «то есть, в общем ». К сожалению, если я сдамся и полюблю всё здесь (в том числе Мишель), моя мать выиграет.

Такая вот головоломка.

Мы проходим мимо вестибюля в форме круга с двойными дверями и входим в массивную главную комнату, в которой открытый потолок до самого верха здания. Балкон второго этажа опоясывает его по всему радиусу и позволяет проникнуть естественному свету из огромных, закруглённых сверху окон, а центр пола внизу демонстрирует массивные резные каменные колонны.

Мишель весело рассказывает мне о выставке, о населении древней Мезоамерики, её истории и о том, как долго она будет экспонироваться. За всю свою жизнь я ни разу не слышала, чтобы кто-то мог также быстро говорить. Она укладывает больше слов в одно дыхание, чем большинство людей делают в пять.

Мы направляемся к лестнице, проходим мимо выставки «О происхождении человечества», и оказываемся в египетском зале. Вход выполнен в тёмно-фиолетовом и зелёном цветах с золотыми буквами. Цвета подобраны неправильно, ну, правда. Я оцениваю их старания придать входу более царственный вид, но сделала бы всё по-другому.

Сама выставка ужасно маленькая — один зал, с витринами по бокам и в центре. Меня встречает картонная версия моего жуткого, развратного сводного брата Анубиса, которая меня сильно веселит.

Мишель поворачивается ко мне и прерывается на полуслове.

— Что?

Я качаю головой.

— А, ничего. Прости. Продолжай. — Карикатурный Анубис указывает рукой на центральное место в зале — обезглавленную мумию. У нас дома, в гробницах, есть и получше. Тем не менее, это приличная коллекция для столь небольшого музея. И целая витрина с вещами из Абидоса, одна из которых, якобы из гробницы Осириса. Довольно мило, они думают, что можно найти гроб Бога.

— Через эти двери попадаешь в зал детских открытий, — говорит Мишель, указывая на двойные двери с табличкой, на которой написано, что выставка закрыта. — Она откроется позже, это один из самых популярных наших залов. Есть также видеопрезентация процесса мумификации, рассказанная Анубисом. Тебе понравится!

— Уверена в этом. — Так и вижу, как Анубис, плотоядно ухмыляется, а его узкие глаза и острые зубы, обращены в улыбку. Потому что он, точно самый любимый детьми Бог. Я знаю, придурок с головой шакала, Бог бальзамирования, но, слушайте — это нужно детям? Им бы лучше показывать Тота с его птичьими руками.

— После того, как ознакомишься с залом, я дам тебе немного дополнительной литературы, чтобы ты могла отвечать на любые вопросы, которые будут возникать у посетителей, но я полагаю, с такими родителями, как у тебя, ты уже что-то вроде эксперта. — Она делает паузу и смотрит на меня, задирая голову. — Знаешь, если на тебя надеть головной убор и белую тунику, то могу поклясться, ты бы выглядела точь-в-точь как один из экспонатов!

— Вот поэтому моя политика — никогда не носить головные уборы.

Мишель смеётся, покачивая головой.

— Я буду с тобой здесь большую часть утра, а затем ты сможешь взять всё на себя. В действительности, пока мы не получим груз от твоей мамы и не установим новые экспонаты в зале, тебе нужно быть поблизости и помогать людям в приобретении самых интересных и доступных знаний из тех, которыми ты владеешь. На территории присутствуют сотрудники охраны, поэтому если когда-либо возникнут проблемы, тут же их вызывай.

— Поняла.

Она прикрепляет на меня временный бейдж и рацию, и я начинаю блуждать по залу и стараться не показывать, как мне будет невероятно скучно с несколькими десятками посетителей, которые должны прибыть через пару часов. Я радуюсь, когда её рация гудит, и она оставляет меня с улыбкой и поднятыми вверх большими пальцами рук. У меня появляется ощущение бессмысленности, пока я стою в углу.