Стефани Майер - Жизнь и смерть

Утром мир за моим окном оказался окутанным густым туманом, и я вдруг почувствовал, как на меня накатывает клаустрофобия. Здесь можно никогда не увидеть небо. Мне показалось, будто я в той самой тюремной камере, которую себе представлял.

Завтрак с Чарли прошел спокойно. Он пожелал мне удачи в школе. Я поблагодарил, отчетливо понимая, что его надежды напрасны. Удача как правило обходит меня стороной.

Чарли ушел первым, спеша в свой полицейский участок, который был для него и женой, и семьей. После его отъезда я сидел за старым квадратным дубовым столом на одном из трех разношерстных стульев и разглядывал знакомую кухню: стены, обшитые темными панелями, шкафчики ярко-желтого цвета, белый линолеум на полу. Ничего не изменилось. Шкафчики восемнадцать лет назад покрасила мама, пытаясь привнести в этот дом немного солнечного света.

Над небольшим камином в соседней микроскопической гостиной выстроились в ряд рамки с фотокарточками. Первым было свадебное фото Чарли и моей мамы в Лас-Вегасе. На следующем мы втроем в больнице сразу после моего рождения — видимо, нас сфотографировала какая-то любезная медсестра. Дальше череда моих школьных фотографий вплоть до нынешнего года. Было неловко смотреть на плохие стрижки, брекеты, прыщи — недавно они наконец-то исчезли. Придется что-нибудь придумать, чтобы заставить Чарли убрать с глаз долой эти снимки, хотя бы на то время, пока я буду здесь жить.

Невозможно было, находясь в этом доме, не понять, что Чарли так и не оправился от разрыва с моей мамой. Мне стало не по себе.

Не хотелось оказаться в школе раньше всех, но и дома оставаться было невмоготу. Я надел свою куртку, похожую на биозащитный костюм из плотного воздухонепроницаемого пластика, и вышел под дождь.

По-прежнему моросило, этого было недостаточно, чтобы моментально промочить меня до нитки, пока я искал ключ, как всегда спрятанный под карнизом, и закрывал дом.

Хлюпанье по лужам моих новых непромокаемых сапог звучало странно. Я скучал по привычному хрусту гравия под ногами.

Внутри грузовика было приятно и сухо. Очевидно, Бонни или Чарли его вычистили, однако от мягких коричневых сидений по-прежнему исходил легкий запах табака, бензина и перечной мяты.

К моему облегчению, двигатель завелся быстро, хоть и громко, а затем взревел в полную мощь, оставаясь на холостом ходу. Что ж, у такого древнего грузовика должны быть свои недостатки. Зато обнаружился неожиданный бонус — доисторическое радио работало.

Найти школу оказалось несложно. Как и большинство городских учреждений, она находилась недалеко от шоссе. О том, что это именно школа, я узнал только из вывески, на которой значилось: «Средняя школа города Форкс».

Она представляла собой несколько одинаковых корпусов из красного кирпича. Здесь было так много деревьев и кустарников, что я даже не сразу смог определить размеры территории. «Где дух учебного заведения? — размышлял я. — Где сетчатая ограда, металлодетекторы?»

Я припарковался у первого здания, над дверью которого висела маленькая табличка с надписью «Администрация». Поскольку никого, кроме меня, на этой стоянке не было, я был уверен, что нарушаю местные правила, однако решил получить официальные инструкции, вместо того чтобы как идиот наворачивать круги под дождем.

Внутри горел яркий свет и было теплее, чем я мог надеяться. Офис был маленьким, в крошечной зоне ожидания стояли мягкие складные стулья, а пол покрывал пестрый оранжевый ковер. На стене, увешанной объявлениями и дипломами, громко тикали большие часы. Повсюду были расставлены пластиковые горшки с комнатными растениями, будто не хватало той зелени, которая заполонила всё снаружи.

Помещение делила пополам длинная стойка, загроможденная проволочными корзинами, которые были наполнены какими-то бумагами и крепившимися спереди яркими листовками. За стойкой располагались три стола, за одним из которых сидел полный лысоватый человек в очках. На нем была футболка, что заставило меня почувствовать себя слишком тепло одетым для такой погоды.

Мужчина поднял на меня глаза.

— Чем я могу вам помочь?

— Я Бо Свон, — представился я и увидел быстро промелькнувшее в его взгляде понимание. Я уже был готов к тому, что стану предметом сплетен. Сын шерифа и той самой ветреной матери наконец вернулся в отчий дом.

— Конечно, — сказал он и, порывшись в накренившейся груде бумаг, нашел то, что нужно. — Вот твое расписание, Бофор, и карта школы, — он положил несколько листков на стойку, чтобы показать их мне.