Шурочка Матвеева - Космолёт за горизонт

***

Эту голографию Кира установила на рабочем терминале давно, даже не вспомнить сколько лет назад. Никто так не делает? Все меняют фон примерно раз в месяца три, так даже психологи рекомендуют. Пусть. Ей не надоедало. Ей не примелькалось. Напротив – смотреть на полуразрушенную, засиженную птицами белую башню было спокойно и радостно. Будто бы возвращало в детство, когда мечты были о воплощенных в реальность сказках, а вселенная, пусть и бескрайняя, казалась чем-то близким, своим. Захотел и в любую сторону отправился, всё тебе подвластно, везде успеешь побывать. Сохраняла в особый альбом изображения мест, особо зацепивших душу. Обязательно. Не в этом году, так в следующем.

Годы шли. И уже понятно было, что во все уголки галактики не успеть даже за сотню жизней. И смешными казались те детские мечты. Жизнь, она ведь не из них строится. А из более простых и важных вещей. И даже их не всегда хватает.

А белая башня стояла на далёком мысе, и ветра крошили её стены, холодные волны с грохотом разбивались о подножие.

Пусть стоит. Ждёт.

Когда-нибудь, может, и дождётся. Кого-нибудь.

У Киры других дел много. Три вялотекущих проекта на основном месте, маячивший на горизонте левый заказ. Мартино соревнование по дельтапластике. К маме бы заглянуть, а то она в своём фермерском раю сама скоро корни в землю пустит.

Вызов от Катьки пришёл среди ночи. Кира, неисправимая «сова», понятное дело, не спала. Но всё равно возмутилась. Слишком уж шикарно смотрелась подруга на экране: загорелая фигуристая блондинка с прорисованным прессом и длинными стройными ногами, ступни которых тонули в облаке серебристо-лиловых брызг, поднятых водными лыжами.

– Мать, – мрачно протянула Кира, старательно изображая зевок и сощуренные спросонья глаза. – У тебя совесть в принципе есть? Я понимаю, что на Каледонии белый день, но так наговорила бы сообщение, а я утром посмотрела бы!

Катька улыбнулась.

– Ой, тебя, птица-ёжик, если напрямую не пнёшь, хрен ты летать станешь.

– А надо? – вяло отмахнулась Кира.

Весёлый порыв ветра взлохматил Катькины волосы, бросил песочно-русую прядь на лицо. Катька фыркнула, смешно встряхнула головой.

– Короче, Склифосовский… Рейс на Скеррих послезавтра в одиннадцать утра. Да, я помню, что в это время ты только продираешь глаза. Ничего, на борту отоспишься. Я забронировала тебе место. С документами у тебя вроде всё в порядке было, верно? В пределах Союза передвижение беспрепятственно?

– Да, но…

Кира ошалело попыталась сложить в голове обрывки извивавшейся с терминала информации. Получалось плохо.

– Вот и славно. Собирайся, и мы тебя ждём. Хорош киснуть. В Скеррихе как раз сезон цветения. Тебе понравится.

– Кать, но… у меня работа!

– У тебя всегда работа. От недельки в самых красивых горах Тридцать второго сектора у тебя только склеенные извилины расклеятся и распрямятся. Будешь лучше функционировать.

– Катя, но…

– Сколько ты уже никуда не выбиралась? Полгода? Не ври, больше. И, вообще, кто мне ныл, что вооот, жизнь заканчивается, ничего-то в ней нет и не будет? Не ты?

– Не я, – из чувства противоречия отмахнулась Кира.

– Вот и не выпендривайся, – заключила подруга и оборвала связь.

Кира откинулась на спинку кресла. Закрыла файл с правками к «Танцевальной алхимии» которую они с Симоной вычитывали уже девятый раз.

Красивая была идея. Расшифровать сигналы танца: звуки музыки, движения танцора – перевести в текст. Потом, быть может, сделать версию для кинестетиков. Если получится. Нет, не просто переписать, а найти те ключевые точки, которые воздействуют на восприятие. Это было сложно и невероятно интересно. И, да, Кира задумывалась об отпуске. Ну, не полноценном, конечно, а так – слетать куда-нибудь на пару дней. К тем же Катьке с Антоном в гости. Но не сейчас же, верно?

Или сейчас?

Эта мысль была не то, чтобы оригинальной. Просто давно забытое ощущение, как будто подталкивает в спину невидимый ветер. Да, вот так просто взять, собрать рюкзак и рвануть в экологически чистый, далёкий от основных турмаршрутов Скеррих. Чтобы – небо с облаками над головой. Острые красные зубы скал. Тайные тропки. Кристальные водопады. Набродиться так, чтобы ноги отваливались. Искупаться в ледяном озерке. Посидеть в хорошей компании у лижущего брёвна костерка. Песен попеть в кои-то веки. И уснуть в гамаке под звёздами. Разве это какие-то неестественные желания? Разве она так уж много хочет?