Анна Боярчук - Сквозь время. Книга вторая

После этого возгласа он резко уложил меня на спину, с удивительной скоростью пиджак полетел в одну сторону, галстук – в другую. Только теперь я с ужасом поняла, насколько глупой была моя идея о защите уязвленного самолюбия, я играла с огнем! Ну что ж, вот и доигралась!

Пока Максим был занят своей одеждой, я попыталась высвободиться, одним рывком он уложил меня обратно. Я сопротивлялась, хотя безуспешно, он одной рукой схватил мои руки, осторожно уложив их за голову, и всем телом навалился сверху, при этом действительно стараясь не сделать больно.

Таких страстных поцелуев в моей жизни еще не было, кожа вновь запылала. Но я сопротивлялась изо всех сил, которых оказалось бесконечно мало. Это было унизительно. И даже магический отпор ничего бы не дал. Суарут сильнее хранителя, у него очень мощная защита и огромное преимущество.

Тут мне повезло, он буквально на секунду приподнял голову, отличный момент для защиты.

– Решился на изнасилование?! – пропищала я, с трудом проглатывая навернувшиеся слезы, горькая обида от такого унижения подкатила к самому горлу.

– Хм, разве это так называется?

Он резко изменился в лице, затем нежно погладил меня по голове.

– Ты же сама начала, и более того, ты – моя законная жена, а я твой муж! И выполнение супружеского долга – наша святейшая обязанность, ты клялась в этом! Напомнить?

В подтверждение своих слов он показал мне руку: на безымянном пальце красовалось обручальное кольцо, которое я сама когда-то надела ему.

Факт есть факт, против такого весомого аргумента не попрешь. Но я не сдалась.

– А ты клялся никогда не делать мне больно! Помнишь? – последнее слово я буквально плюнула ему в лицо, и почему-то вдруг стало еще обиднее.

– О, я не хотел сделать тебе больно. Прости.

Макс немного ослабил свою хватку, затем осторожно склонился надо мной, нежно целуя шею, губы, глаза. Я даже слегка растерялась. Он приподнялся, перенося свой вес от моего тела, я почувствовала себя более свободно.

– «Вообще-то, я говорила не об этом!», – промелькнуло в голове, но произнести эти слова вслух я не успела, только почувствовала, как мои руки освободились, а глаза непроизвольно закрылись.

И тут что-то внутри меня резко перемкнулось, что-то совершенно неведомое раскрылось. Какие-то картинки, будто воспоминания, побежали перед глазами, но я не успела их рассмотреть. Я уже плохо понимала, где нахожусь и что делаю, единственным ярким образом в голове был Максимилиан – его лицо, тело, душа – вот то, что для меня сейчас было важно, в одно мгновение самым невероятным образом он заключил в себе весь мир, предназначенный только для нас двоих.

Я вновь открыла глаза. Макс нежно смотрел на меня, только нежность эта была какая-то странная, но тогда я этого еще не осознала. Такие родные глаза, и сейчас в них горела любовь – истинная, настоящая, светлая! Это было какое-то наваждение, с нами двумя происходило нечто такое, чего никак нельзя было объяснить. Я осторожно коснулась его щеки и тут испытала такую невозможную, невероятную тоску, что сердце едва не остановилось от горя.

– Никогда! Слышишь?! Никогда не покидай меня!

Эти слова вырвались неосознанно, и я, стараясь всем телом прижаться к нему, буквально растворилась в нем, крепко обвивая руками его шею, будто это последние мгновение нашей жизни.

– Я люблю тебя, – тихо ответил он, также поддавшись наваждению.

Максим вновь нежно целовал меня, больше не пытаясь овладеть моим телом. Сейчас между нами происходило то, что не имело ничего общего с физической любовью, это была самая интимная близость на свете – близость души.

И это случилось с нами не впервые; когда он перенес меня в свой дом, создав иллюзию своей прошлой жизни, мы испытали такие же чувства. Как и в тот раз, какой-то частью своего сознания я вновь ощущала дежавю, все это уже происходило, но будто не со мной. Этой же частью я судорожно пыталась вспомнить: когда – но ответа, как и в тот раз, не было.

Я обхватила ладонями его лицо и нежно поцеловала губы. А когда я вновь взглянула в его глаза, наваждение уже исчезло, и это произошло с нами одновременно. Мы так и застыли: я держу ладонями его лицо, губы слегка приоткрыты, а в глазах поселились страх и непонимание.

– Кто ты? – в ужасе прошептал он.

Максим смотрел на меня с такой тоской, что на мгновение мне стало страшно. И еще я чувствовала, как он боится меня или чего-то, исходящего от меня, хотя, я боялась этого не меньше.