Анна Чарова: Магия страсти [litres]

– Кто ты такой? – проговорила княгиня чужим голосом.

– Тот, чьего имени ты никогда не узнаешь, – улыбнулся мужчина. – Зови меня, как тебе привычно, – Незваный. Присаживайся, Саяни. Можно так, панибратски?

– Как вам будет угодно.

Саяни шагнула вперед и опустилась на жесткий деревянный стул, выросший перед ней будто из-под земли. Теперь ее и Незваного разделял дубовый стол, накрытый белоснежной скатертью. Красные губы мужчины снова растянулись в улыбке. Обычно человек становился красивее, когда улыбался, только не этот.

– Не таким вы меня представляли? – незнакомец встал, развел руками.

Саяни рассмеялась:

– Нет.

– С хвостом? Рогами? Черепом вместо лица?

– Вообще без лица. Наполненного тьмой, – ответила Саяни уже спокойней.

– Какая глупость, – сказал Незваный и снова сел. – На самом деле все слегка не так, как вам рассказывают. Ты ведь хочешь знать, как? Хочешь прикоснуться к тайне сотворения мира? Увидеть тени богов, которые… – Он схватился за горло, закашлялся, посинел.

– Конечно, хочу, – кивнула Саяни, теперь она выглядела бодрее.

Откашлявшись, Незваный запрокинул голову, поправил воротник и ответил:

– К сожалению, я скован обетом молчания, действие которого вы только что лицезрели. Но вы удивились бы правде. Может, выпьем? – Он щелкнул пальцами, и на скатерти появились два бокала, наполненные черным вином. – Редко выпадает ра-дость побеседовать с умной женщиной. Обычно все падают в обморок.

Зажмурившись от удовольствия, он отхлебнул из бокала. Саяни поднесла свой к губам, чуть пригубила и уставилась на «винные ножки» на стекле.

– Разве вы… Существо, как вы, – пьянеет? И вы на самом деле выглядите так?

Незваный вальяжно развалился на стуле, осушил свой бокал, и он снова наполнился.

– О! Узнаю княжну Саяни! Пей же, расслабься, я не сделаю тебе дурного, если ты сама не попросишь. – Он закинул ногу за ногу. – Насчет внешности. Это мой изначальный облик. Люди боятся то, чего не понимают, а рассказать правду я не могу. Вы считаете меня злом, – он ухмыльнулся. – Я коварен, вероломен, жесток. – Он помотал головой. – Нет! На самом деле мне все равно, как вы там копошитесь и склоняете мое имя… Которое никогда не узнаете. По вашим легендам я – зло. Но разве может быть уродливым тот, кто призван обольщать и сбивать с пути истинного?

Саяни покрутила бокал в руке. Вино напоминало кровь.

– Хм… Если вам так уж все равно, зачем вы при-шли?

– Ну, уж точно не затем, чтобы пожалеть тебя. Мне так выгодно и удобно… Ладно уж, скажу: мы в одной тонущей лодке, и мне, и тебе с нее некуда бежать. Давай же приступим, – он мгновенно преобразился из расслабленного светского господина в мрачного, утомленного путника. – Я в подробностях знаю, чего и кого ты хочешь: чтобы Вианта очнулась и ты получила развод. Ты вопила на все мироздание.

Саяни напряглась, обеими руками сжала тонкую ножку бокала.

– Вопрос в том, сможешь ли ты принести жертву, которая мне нужна, – продолжил Незваный.

Будто веники в руках невидимого уборщика, за окном качались еловые ветви, и по квадрату солнечного пятна на полу двигались щетинистые тени. Женщина сидела, неестественно выпрямив спину, казалось, будто она высечена из камня, и не мигая смотрела на тень от стула, на котором устроился ее собеседник. Мужчина не отбрасывал тени, словно его и не было здесь. Между ножками стула в паутине трепыхалась муха; игнорируя засохших мошек, к ней деловито подбирался паучок.

Незваный придвинул стул к Саяни, наклонился и прошептал ей на ухо свое пожелание. Тонкая ножка бокала, судорожно сжатая пальцами, хрустнула, отпала и покатилась по полу.

– Это слишком, – прошептала она. – Я принесла золото и драгоценности. У меня есть еще, в десять раз больше…

Собеседник посмотрел на нее с сочувствием, потом указал на ножку бокала, которая тут же превратилась в огромный бриллиант.

– Меня это не интересует, – сказал он. – Таковы правила, моя дорогая. Правила этого мира, который создал не я. За счастье нужно заплатить чем-то действительно значимым, иначе даже я не помогу тебе. У тебя есть минута на раздумья.

Шло время. Нет, ползло. Тянулось нитями застывающего сахара. Мужчина, не отбрасывающий тени, встал и направился к двери, а женщина вцепилась в подлокотники. Повернула голову в его сторону и крикнула:

– Стой! Я согласна. – Она встала, громыхнув стулом, и сжала кулаки.

– Вот и умница, – улыбнулся он, поворачиваясь. – Теперь надо скрепить сделку.