Вика Орлёнок - Некромантка. Зелёный дар (СИ)

— Да, поэтому, — мама не стала распространятся обо всех веяниях в поклонении Трём Братьям и указала на второго идола. — А это Цард, его ещё называют Живагом, он покровительствует взрослым, но и детей тоже любит, — Милана ласково погладила малышку по головке.

Девочка посмотрела на красивое изображение Бога и тут увидела, наконец, за ним чуть в отдалении «страшную» из чёрного камня статую. Маленькие ножки буквально понесли малышку к каменному изваянию через толпу прихожан, выстроившихся у статуи Царда. Она остановилась перед самым основанием. Такая маленькая девочка в белом платьице, в лакированных туфельках с застёжкой, с обручем в белокурых локонах и с яркими зелёными глазами перед страшной статуей Мора. Зрелище довольно странное.

— Живой… — прошептала девочка. — Ты живой! — сказала она громче, показывая пальчиком на статую и заставляя обернуться почти всех прихожан.

— Милая, ты чего? — Милана тут же бросилась за малышкой и схватила дочку на руки.

Тогда, уже у самого входа в храм к ней подошёл преподобный и тихо сказал:

— У вас необычная дочь, помните об этом, — Симфиропий хотел добавить ещё что-то, но его отозвал один из помощников, какой-то прихожанке требовался совет.

Позже Добронега поняла, что Симфиропий хотел сказать (вернее она так думала). Священник увидел в девочке, ещё не подозревающей о своём даре, будущего сильного некроманта и хотел предупредить мать Нежи, что «тёмному» магу, тем более такому, не следует расти в семье «светлых». Да и возникает соответствующий вопрос: откуда в семье потомственных белых магов мог появиться ребёнок с даром некроманта, да ещё и таким сильным?

Вот-вот! Откуда…

А уж про то, как проснулся этот дар и говорить нечего.

Добронежа вздохнула и уселась прямо на пол храма, у подножия статуи единственного, кого могла по праву назвать другом. Нет, маму она любила, но знала, что та не сможет противостоять великой и несравненной главе дома Солнечный Луч, а поэтому чем меньше она знает и волнуется, тем лучше. Преподобный Симфиропий научил девочку азам некромантии, чтобы та хоть как-то умудрялась управляться с всплесками силы (откуда он их знал, Неже выяснить так и не удалось, увы), в один из таких всплесков, кстати, и появился на свет Тухляш, но… всё же этого прохвоста назвать другом у девочки язык не поворачивался. И дворецкий Индиан… старый знакомый, что часто ей помогал, он не был другом, он был добрым дедушкой. Вот и получилось, что друг юной некромантки — это старая статуя, с которой можно мысленно поговорить обо всём.

— И так, зачем вы хотели меня видеть, юная княжна? — Симфиропий улыбнулся, показывая на этот раз нормальные зубы без клыков.

— Меня отсылают в Академию Материй, на факультет целительства, — девушка встала и стала отряхивать юбку.

— Что? — преподобный тут же вышел из роли священника и выпучил глаза. — Милая моя девочка, давай не будем осквернять стены храма моими ругательствами и пройдём на кладбище?

— Но там тоже святая земля, — усмехнулась привычной ухмылкой Добронега.

— Не такая святая, как в храме, — отмахнулся Симфиропий. Нет, это совершенно не правильный священник.

— А как же дождь? Грязь? И воющий Тухляш?

— Я возьму зонтик и у меня одеты высокие сапоги, — преподобный приподнял типичную белую рясу священнослужителя, показывая совсем нетипичные непромокаемые сапоги, в которых обычно в лес за грибами ходили (когда ещё не так много нежити водилось).

— Вы очень странный священник, — протянула девушка, смотря на сапоги и в душе завидуя их наличию.

— В каждом из нас должна быть своя изюминка, — пожал плечами «кекс» и потопал в сторону выхода из храма.

На кладбище было мокро и мрачно. На дорожках богачей, где ещё была плитка можно было пройтись и несильно запачкать сапоги, но вот в стороне, где хранили бедняков… там было настоящее месиво. Добронега огляделась вокруг и, приподнимая повыше магозонтик*, чтобы предотвратить намокание не только себя, но и собеседника.

— Здесь никого нет, можете ругаться, — равнодушно сказала юная некромантка, ещё раз оглянувшись по сторонам и своими словами разрушая монотонный стук капель дождя о крышу стоявшего недалеко храма.

— Это мне ни к чему, я уже успокоился, — священник поморщился, — зачем ты пришла ко мне, дитя моё. За советом? — они неспешно побрели вдоль могил богачей, удаляясь от храма и любопытных ушей.

— Вот только не надо тут всякой лирики святой отец, — поморщилась девушка, — советы давать вы мне будете только тогда, когда моя бабуля перекрасится в брюнетку и придёт в ваш храм.