Вика Орлёнок: Некромантка. Зелёный дар (СИ)

— Спасибо за такой лестный отзыв, юная княжна, я стараюсь, — дворецкий улыбнулся в ответ и скрылся за дверью, а девушка тут же отложила книгу и уставилась в темноту за окном. Что ж, первая часть плана выполнена. Как быть со второй?

Он снова был здесь, на старом кладбище. Снова… как когда-то давно. Но тогда он был тут не один. С ним была Она…

Безымянные могилы отсвечивают в тумане.

Вой собаки или может быть оборотня на окраине кладбища, рядом со Светлым Лесом, который следовало назвать Чёрным из-за количества нежити, что в нём водилась и сейчас наверно водится.

Что он тут забыл? Он поклялся сюда не возвращаться…

Зачем он здесь? Пусть и во сне… Зачем?

Всё почти стёрлось из памяти… только грустные глаза остались…

— Жди… — любимый и нежный голос раздался совсем рядом.

— Принцесса? — невольно спросил он окружающий его туман. — Принцесса!

— Жди… немного осталось… совсем чуть-чуть…

— Принцесса? Чего осталось? Ответь, скажи! Принцесса!

— Жди…

Он проснулся в холодном поту внезапно, почти задохнувшись и судорожно глотая ртом воздух весенней ночи Огнеграда.

А в голове всё ещё звучал Её голос…

— Жди… чуть-чуть осталось…

— Хорошо, принцесса, подожду, — прошептал Он в тишину, — ради тебя всё что угодно…

Утро было пасмурным, а воскресная служба в храме Трёх Богов по расписанию (что очередной раз удивило всю округу). Преподобный распространялся на тему семьи и то, что у родных не должно быть тайн друг от друга. Наверно поэтому все прихожане ёрзали и нервно переглядывались. А может просто все думали, как бы уйти подальше из холодного и тёмного помещения храма домой поближе к тёплой еде и постели?

Добронега сидела, как обычно на самой крайней скамейке, около выхода. Она без энтузиазма слушала монотонную речь преподобного (не иначе ещё не пришёл в себя после выкапывания) и, чтобы не уснуть, рассматривала стены с изображениями из легенд о трёх Братьях и статуи их же рядом с алтарями, около которых читал проповедь Симфиропий.

Первая статуя Бога Рождения была изображена в виде серьёзного мальчика с волнистыми волосами, благородными чертами, но каким-то взрослым выражением лица. Бог Арей символизировал рождение и начало, но при этом оставался ребёнком. В жертву ему приносили обычно молодые побеги злаковых растений или украшения сделанные детьми. В дальних краях на границе с Словилендом его называли Богом Перемен, ведь все дети меняются…

Вторым Богом, обычно поминаемым в самые непредсказуемые моменты жизни (наравне с третьим Богом), был Бог Живаг, он же Цард — Бог Жизни как таковой и непредсказуемости во всех её проявлениях. Ему обращались за удачей, на него «катили бочки», когда ничего не получалось (хотя посылали в основном к его младшему брату), ему приписывали создание Паутины Судеб. Статуя же изображала молодого мужчину с миндалевидным разрезом глаз, ехидной улыбкой, но добрыми ямочками на щеках, внушительного и вместе с тем доброго, наглого, временами жестокого, но одновременно милого и при этом непонятного. Бог Противоречий, Бог Тайн, Бог Жизни, Бог Удачи. Самый непредсказуемый и самый почитаемый, как ни странно. Вот тут ему в жертву приносили практически всё (кроме людей): от денег, до свежеиспечённого хлеба, от рыбы из удачного улова, до остатков рыболовной сети с неудачного. Даа, но сама же Нежа часто называла это божество Богом Хлама (а ведь в этом что-то есть, не так ли?).

Третья статуя изображала Бога Смерти — Мора, в поселениях недалеко от Древних Гор (подножье Самоцветного хребта) его называли не иначе, как Дьяволом. Считалось, что Мор покровительствует некромантам, забирает души умерших грешников в Дьявольское Чистилище и окончательное решение, кого послать на перерождение, а кого можно отпустить на покой остаётся за ним… Жертв ему приносили разве что сектанты, обычные люди просто боялись страшной фигуры в чёрном балахоне, скрывающим лицо и самого Бога. А уж если говорить об атрибуте в виде косы со смертоносно заточенным лезвием… В общем, прихожане проходили мимо Третьего Брата, предпочитая нести дары Арею и Царду, а Мору доставались в основном горсть земли с кладбища или цветок оттуда же (если нужно было произнести молитву за упокой умершего). Симфиропий даже заказал новую статую шесть лет назад, чтобы не такая страшная была, а старую хотел отправить за храм на кладбище (ворон пугать и дьяволитов*, как сам сказал преподобный), но маленькая Нежа не дала ему так поступить, и теперь «старая» статуя стояла в отдалении за колоннами в северной части храма в полутьме, чтобы не портить вид святой обители, а девочка приходила к ней. Так, кстати, Добронега и стала время от времени помогать Симфиропию в его маленьком увлечении (то есть выкапывать его из могил по ночам).