Анна Плеханова - Переплетения смерти

– А вот и Матильда, – объявил Генри и велел мне занять место напротив гостей.

Они без стеснения принялись разглядывать меня, словно товар, в ответ я гордо вскинула голову, презрев нянины советы и предостережения. Барон Вильям произвёл на меня ужасающее впечатление. Грубый, хамоватый мужчина, резко высказывающийся о женщинах. Он громко смеялся над собственными дурацкими шутками, которые произносил с умным видом. Его жена, леди Агнес, вероятно, до смерти боялась мужа. Она втягивала голову в плечи каждый раз, когда супруг обращался к ней, но на меня бросала злобные неприязненные взгляды, надеясь, возможно, хоть на ком-то отыграться за свою загубленную жизнь. Похоже, что их сынок, прыщавый подросток, унаследовал характер отца. Та же манера поведения в совокупности с высокомерием и похотью, сквозившими в его оценивающем, прощупывающем меня взгляде. Генри изо всех сил старался развлечь гостей, но я могла думать лишь о том, что меня ожидает, если вдруг эта чёртова свадьба состоится. Коль скоро я попала в сей ненормальный мир, пришла пора побороться за своё будущее в нём. Для начала стоило вынудить гостей разочароваться в выборе невесты, заставить их от меня отказаться. Я окинула взглядом накрытый стол и решила немного подкрепиться. Оторвав большой кусок от неизвестной мне жареной птицы, запихнула его в рот целиком и принялась смачно жевать. Утерев губы длинным рукавом платья, потянулась за рассыпчатой кашей и отъела прямо из общей тарелки. За столом воцарилось гробовое молчание. Домочадцы и гости с огромным удивлением наблюдали за моими действиями, но я и не подумала остановиться. Зачерпнув себе в тарелку густой овощной похлёбки, я громко причмокнула.

– Матильда! – возмутился Генри, едва пришедший в себя от изумления. – Что происходит с нашей дочерью? – он гневно повернулся к Маргарет, и та побледнела.

– Не правда ли, повара чудесно готовят, – произнесла я, расплёскивая похлёбку и размазывая её по столу. – Кстати, няня сегодня учила меня вышивать, но у неё ничего не вышло. Скучища! И слишком сложно, – захихикав, я встала с места и прямиком направилась к сыну барона Вильяма. Усевшись напротив него прямо на стол, я подмигнула парню:

– Значит, вы, молодой человек, хотите стать моим будущим мужем? А вы уверены, что доросли до женитьбы?

От такой откровенной наглости у подростка, да и у всех остальных, просто челюсть отвисла. Подобное поведение абсолютно не вязалось с общепринятыми понятиями о скромности женщины. Но мириться с ужасным будущим, запланированным для меня этими людьми, я не могла и не хотела. Не знаю, сколько бы ещё продолжался весь этот цирк, но неожиданно для всех Генри подскочил ко мне и от души отвесил оглушительную оплеуху. Упав на солому, я схватилась за лицо. Из разбитой губы текла кровь, а боль оказалась сильной и настоящей. Видения, окружавшие меня, были более чем реальными, в чём я только что убедилась.

– Поведение вашей дочери просто возмутительно! – сквозь шум в ушах донёсся до меня голос барона Вильяма. – Мой сын не заслуживает подобного отношения. Где это видано, чтобы женщина поступала подобным образом? Где скромность и послушание?

– Простите, барон. Она стала такой после падения с лошади. Ударилась головой, и вот последствия, – сокрушённо произнес Генри, оглядываясь на меня.

– Я слышала, что Матильда хорошая наездница, – вклинилась в разговор леди Агнес. – Как можно было упасть в таком возрасте?

– Всё дело в непогоде, – попыталась объяснить Маргарет. Началась гроза, и сильный гром испугал лошадь. Она понесла, и Матильда упала. К несчастью, такое с каждым может случиться.

– Чушь! – отмахнулся Вильям. – У вашей дочери, по-видимому, не всё в порядке с воспитанием. Она умалишённая, что очевидно. Какое потомство будет у такой женщины? Подумайте об этом. Я расторгаю помолвку и найду сыну кроткую смиренную жену, способную стать образцом для собственных детей.

С такими словами барон Берингтон направился к выходу, и его супруга и сынок тут же последовали за ним. Лёжа на полу, я утирала кровь и слёзы, но, по всей видимости, до конца сегодняшнего представления было ещё далеко. Слуги в зале застыли в немом молчании, испуганно глядя на хозяина. С ненавистью смерив меня взором, он велел принести розги. Видимо, воспитанию в этом мире отводилось очень важное место, в чём скоро мне предстояло убедиться на собственной шкуре. Мне стало по-настоящему страшно, но я попыталась взять себя в руки. С трудом поднявшись, подошла к Генри и улыбнулась распухшими губами: