Евгения Чепенко - Инопланетянка его мечты

Дверь с тихим шуршанием отъехала в сторону, и в комнату вошла еще одна женщина. Невысокая, лет двадцати пяти, загорелая, с черной блестящей косой, перекинутой через плечо. Балахон на ней был новее и ярче. Звучание ее голоса мне понравилось больше. Она обратилась к старшей даме с поклоном. Та в свою очередь взволнованно зажестикулировала, то и дело показывая на меня.

Следующий вопрос вошедшая задала мне и, как я отметила, уже без поклона. Я никак не отреагировала на ее слова. Она подошла ближе, опустилась рядом с кроватью на колени и, глядя мне в глаза, вновь повторила вопрос. Я не отреагировала. Слышать мой язык без особой необходимости местным обитателям не стоило.

Пожилая дама вновь взвизгнула и, указав на меня пальцем, произнесла трижды одно слово. Слово было интересным, я услышала его как «могуэй».

Юная особа прикоснулась к моему плечу, привлекая внимание. Я обернулась. Она положила руку себе на живот и по слогам несколько раз произнесла:

– Булан.

Затем приложила руку к моему животу и вопросительно на меня уставилась. Что она имя мое хочет узнать, я поняла, но с ответом замешкалась. Вдруг сообразила, что сижу обнаженная, прикрытая лишь мягким на ощупь шерстяным покрывалом. Я спешно огляделась в поисках своего скафандра или хотя бы нижнего белья. Но ни того ни другого не увидела.

– Булан, – моя собеседница терпеливо выполняла трюк с именем.

Я взглянула на нее, кивнула, положила свою ладонь себе на живот и пожала плечами. Жест ее озадачил, но вскоре она меня поняла.

– Индан, – уверенно дала девушка мне новое имя.

Я согласно кивнула и красноречиво потерла ладонями свои плечи.

Булан что-то залепетала, засуетилась, а пожилая дама снова взялась бить себя кулаком и распевать стихи. И обе сбежали из комнаты. Или я изложила просьбу так, что они ее неверно поняли. Или верно поняли, просто сама просьба вызвала такую панику.

Долго раздумывать я не стала. Завернулась в покрывало, пошатываясь, поднялась на ноги и обошла комнату по периметру, заглядывая кругом, где могло обнаружиться хоть что-то похожее на одежду. Окон здесь не было, зато был еще один выход. Одна из стен представляла собой три раздвижные панели. Я осторожно отодвинула крайнюю и тут же сощурилась от яркого дневного света. Выход вел на огромную открытую веранду.

Я отодвинула панель шире и выбралась наружу. Справа и слева от стен дома высились две двухметровые стены и срывались в пустоту. Дом стоял на скале и был спроектирован таким образом, что обрыв и стены образовывали маленький внутренний дворик. Здесь царила зелень. Буйная и не слишком ухоженная. Если бы не чистая веранда, можно было бы предположить, что сад заброшен. Я спустилась с лестницы, дошла до края скалы и оглядела окрестности. Вид открывался потрясающий. Внизу серебрилось широкое устье реки. На пологих частях склона виднелись утопающие в зелени дома, вились ленты дорог и тропинок. Я и людей увидела. По реке плавали крытые катера. Самые настоящие старые рычащие суденышки, как в учебниках по истории. По левую руку река впадала в водоем больших размеров, где величественно дымили два больших металлических монстра. Предположила, что поселение принадлежит к типу портовых и что сам порт просто не попадает в поле моего зрения. По правую руку вглубь территории уходили поросшие лесом горы.

Пошатываясь, я вернулась обратно в комнату, дошла до двери, где исчезли Булан с напарницей, отодвинула ее и оказалась в маленьком помещении. Тут на полу стояла обувь. Кожаная, черная. Точно мужская. Женщин здешних видела, сомневаюсь, что они такой размер носят. Справа и слева от меня на стенах висели кованые бра. Такие же были в предыдущей комнате. С электричеством аборигены бесспорно дружили.

За новой дверью оказался еще один внутренний двор, довольно просторный. Дом был построен в форме буквы «П». Я вышла из центрального крыла, и как раз прямо напротив меня метрах в двадцати открылись ворота. И в эти ворота въехал квадратный, пыхтящий едким дымом автомобиль наполовину деревянный, чудовищно нелепый и в то же время забавный. Снова на ум пришло сравнение с началом двадцатого века на Земле.

Тарахтящий монстр остановился. С пассажирского места выбрался знакомый холодный всадник. Если верить последним моим воспоминаниям, то ему я обязана своим избавлением от агрессивного собаковода и путешествием в незнакомые места сей чудесной планеты. Не отрывая взгляда от моего лица, он начал приближаться. Пока шел, водитель высунулся из автомобиля и что-то крикнул. Из правого крыла дома тут же выскочил пожилой мужчина и, на ходу отдавая бесконечные поклоны холодному всаднику, побежал ко мне. Старик при этом светился смирением и услужливостью, но стоило «слуге» обогнать «хозяина» и взглянуть на меня, как морщинистое лицо исказила ярость. Этот тоже наивно полагал, что я не догадаюсь о его намерении ударить.