Валерий Вычуб - Оборотни

Преступницу Дуняшу мы уже два раза отпускали в баню. Наблюдать за процессом перевоплощения моя жена мне не позволила. Сказала, что Дуняшка стесняется и, что это крайне личное и мужчинам не интересное событие. Как она общается с Дуняшей во время пребывания её в кошачьей шкуре опять-таки тайна. Слишком много тайн стала появляться в моем семейной жизни. Видел Дуняшку один раз в коридоре, шла вся распаренная после бани. На меня глянула совершенно безумными глазами. Располнела, кошачий образ жизни ей пошел на пользу.

………………………………………………………………………………………..

Всегда, когда приходит почта из Петербурга, беру её с трепетом. Кто вспомнит грешного гусара, кого еще принесет по мою душу? Теперь я человек семейный и дорожу покоем любимой жены и себя любимого. Но хочется опять играть в карты, вино меня не берет. Пью его как обычную воду, ни капли не пьянея. Нет, не гусар я боле. Добродетельный помещик и разоблаченный крепостник-развратник. Как я терзаю бедную Полинку в нашей семейной постели. Она терпит, делая вид, что рада. Но я то чувствую. Инкубу одна земная женщина на один зубок. Даже если эта женщина ведьма. Давай ему сразу дюжину, юных девственниц и развратных женщин. Всех обольстит, заставя стонать от счастья. И опять будет искать новое. Хорошо осенью в деревне. Бабы все в жутких одеяниях вызывают не грешные мысли, а жалость и сочувствие. Эдакие уродины. Девицы уж не водят хороводы на берегу реки. Иных выдали замуж, другие сидят в избе за прялкой и поют унылые песни…..

“Любезный друг. Пишу тебе из Демутова трактира. Пьем пунш твое здоровье. Вспоминаем наши шалости и гусарские попойки. Ты там в деревне остепенился, бросил пить, женился, усердно хозяйствуешь. Ах, друг Борис! Ужель не тянет тебя предаться старым радостям жизни?! Впрочем, не мне тебя судить. У вас осенью прекрасные охоты. Заеду к тебе на днях по-простому, по-гусарски. Поговорим о прошлом и поохотимся само собой. Беру с собой друга, славный малый. В картах несчастлив. Ты его не обыгрывай особо. Наслышан о твоих подвигах на сей стязе, рассказывали друзья. Приятель мой чудак, холостяк, балуется стихами, а впрочем, преотличный малый. Да ты его сам увидишь. С любовью к тебе, твой друг, поручик Жеребятьев.”

– Ждем Жеребятьева душа моя. Отличный малый. Моется не каждый день, но джентльмен и после пяти бутылок даже на своих ногах до постели доходит.

– Какие ужасы ты Боря рассказываешь.

– С ним едет какой-то его приятель. Плохо играет в карты, но говорят, даже стишки сочиняет.

– Пугаете вы меня Ваше Сиятельство.

– Не бойся Полинушка. Я сам боюсь.

Бабушке я сообщил о прибытии незваных гостей. Попросил проверить хватит ли в погребе бутылок вина и прочих солений, мочений. Впрочем, мог бы и не спрашивать. В сентябре хозяйские погреба полны-полнёхоньки и выдержат приезд целого полка гусар.

Стали ждать гостей и они не замедлили с приездом.

– Боренька! Приехали двое. Один, наверное, твой друг гусар. Другой какой-то черный, страшный. Росту маленького, вертлявенький такой.

Я спустился в прихожую и узрел его, солнце нашей поэзии, Александра нашего свет Сергеевича.

………………………………………………………………………………..

Пушкин подсел на мою Полину как героиновый наркоман на хорошую дозу зелья. А она, негодяйка, читает ему стихи, Блока читает, Тютчева, даже, о ужас, разок прочитала Бродского! Из Марциала, “Нынче ветрено и волны с перехлестом”. Что с бедным поэтом творится! Что будет с будущим русской поэзии?! А что с историей России, даже подумать страшно. Ах, Полина. Ящик Пандоры открыла ты, Полина.

– Нет Полина Ивановна. Точность и краткость первое достоинство прозы. Но надо бы и другие достоинства иметь. Не имея оных, авторы устремляются во многописание и затуманивают мозги читателю искусственными страстями и убийственными злодеяниями. Вы правы, нет еще писателя на Руси. Когда появится сказать трудно, но хотелось бы, чтоб на нашем веку он появился.

Полиночка слушала с видом умной мыши и ничего не говорила. Ей то, прочитавшей и Лермонтова и Гоголя, не говоря уже о прочем, ей то виднее. Но надо молчать и так уже прокололась со своими стишками.

– Вы Полина Ивановна великая поэтесса. Зарываете свой талант в деревне Полина Ивановна.

А сам всё на шейку поглядывает. И ножками интересуется. Нечего пялиться, две пару стройных женских ног у меня в деревне есть, но тебе не дам. Одна пара тебе стихи сейчас читает, вторая пара мурлычет у камина и выпускает когти, когда поэт хочет погладить. Ножки у Дуняшки, забыл я сказать, стройные и аппетитно полненькие.