Юлия Шолох: Жених (СИ)

— Чем женщина умней, тем сложнее ей самой выбрать себе мужа. А ты, милая, многих по уму обгонишь. Поэтому предлагаю свою посильную помощь в решении данного вопроса, — скромно потупив глаза, предложила Колетт, моя опекунша, компаньонка, и по совместительству подруга. Её аккуратные кудряшки подрагивали, будто она посмеивалась. Подозреваю, так и было.

— Я подумаю.

Вру, и думать не собираюсь!

— Ах, Мариетта, — с притворным равнодушием ответила Колетт. — Дело в том, что твоя нелюбовь к противоположному полу не играет роли, когда на кону стоит вопрос безопасности. Королевство не выстоит против нашествия кочевников без преданных войск, следовательно, замуж тебе все равно выйти придётся. Но! Доверившись мне, со временем ты сможешь разглядеть в своем муже потрясающие качества, ведь ты слепа, как котёнок, и даже с лупой хорошего не разглядишь. А разглядев, разумеется, с моей скромной помощью, станешь если и не счастливой, то хотя бы тихой и мирной.

Я фыркнула. Ноги сами собой носили меня по гостиной, не останавливаясь вот уже полчаса — именно столько времени прошло с момента, когда Совет объявил о моем будущем неизбежном замужестве.

— Прошу прощения, ваше высочество, но после подсчетов наших сил и сторонних угроз Совет нашел единственный выход — объединиться с кем-нибудь из соседей. И учитывая, что вы единственная наследница королевской крови, пребывающая в живых, то самым подходящим способом объединения является замужество. — Заявил мне лорд Баскем, покачивая седой головой.

— Может, я лучше удочерю какого-нибудь сиротку королевской крови? — пробубнила я.

— Никак нет! У всех сирот имеются регенты и опекуны.

— Ее высочество шутит, лорд, — подоспела Колетт, сидевшая в кресле и обмахивающаяся алым, с золотым шитьем веером.

— Прошу прощения, — нахмурился тот, — что в отличие от вас не имею возможности шутить. Если нападение кочевников состоится, единственное, что мне останется — взять саблю, залезть на верного коня и выехать им навстречу. Данные обстоятельства напрочь лишают меня желания шутить на эту скользкую тему.

— Ах, лорд Баскем, — запела Колетт. — Мы чувствуем себя под вашей защитой, как за каменной стеной. Не устаю благодарить небеса за вашу неоценимую честность и самоотдачу, денно и нощно оберегающие наш покой.

— Благодарю вас. Понимаю, что решение предстоит сложное, поэтому разрешите откланяться, — сухо ответил лорд. К своим пятидесяти восьми годам он занимал пост главнокомандующего войсками уже двадцать два года, но оставался холостяком, который в каждом кокетливом взгляде подозревал подвох. Леди Колетт, несмотря на старания, за много лет так и не сумела приучить его к женским улыбкам и комплиментам. — Ждем вашего решения к вечернему чаю.

Он поклонился и вышел. С тех пор я бегаю по гостиной, а Колетт не может сдержать улыбки — так и светится радостью. Вначале она пыталась прикрыть довольное выражение лица веером, однако вскоре бросила попытки и теперь просто радуется, не прячась.

— Тебе давно пора выйти замуж, милая. И если уж обстоятельства подталкивают, кто мы такие, чтобы спорить со знаком свыше?

— Еще пара подобных замечаний и мне не останется ничего иного, чем свернуть вам шею и спрятать ваше тело в кладовке, — пробормотала я.

К счастью, Колетт меня вырастила и знала, что это я так шучу, а грубо я шучу только когда нахожусь в отчаянии, поэтому пропустила мимо ушей.

— Если ты присядешь и передохнешь минутку, я смогу настроить тебя на позитивный лад.

— Как? Вы спрятали под юбками несметные полчища солдат, которые позволят мне не выходить замуж?

— Наоборот! Я не спрятала там никого. А тебе, милая, пора уже и прятать кого-нибудь… под подолом.

Я засопела. Колетт чем дальше, тем больше жалела меня из-за моего одиночества. Пусть хоть кто-нибудь горячий в постели, намекала она, чем годы одиночества среди пустых замковых стен. Но я думаю — лучше никого, чем кто попало, а ради тепла можно завести собаку.

Не настолько мне хотелось поклонения, впрочем, этого самого поклонения у меня хоть отбавляй. Я прелестна, решительна и откровенна, мною восхищается каждый встречный. Ещё бы, я же принцесса. Дай я шанс, ловеласов бы вокруг меня образовалась целая куча и каждый в меру своих талантов воспевал бы мою исключительность. Что и происходило время от времени на центральной площади во время народных гуляний.

Каждый думал, что я замечу, заслушаюсь и возьму исполнителя если не в постель, то ко двору, а там всяко лучше, чем в тавернах за еду грубых пьянчужек развлекать.