Дж. Уорд - Поцелуй Крови

— Тогда поцелуй меня аккуратно.

Так он и сделал, нежно мазнув губами по ее губам.

— Марисса, у меня перехватывает дыхание от тебя. От тебя дыхание перехватит у всех.

Она пригладила его волосы.

— Скоро узнаем.

— Да, узнаем.

Марисса помрачнела.

— Хэйверса сегодня не будет, что странно. Именно он поставил меня во главе сегодняшнего события.

— Может, так он пытается протянуть тебе оливковую ветвь. Позволив тебе сиять, не осложняя жизнь сплетнями.

— Да. — Марисса вспомнила, как брат стоял рядом с телом убитой женщины. — Проще, конечно, обвинять его во всех грехах.

— Если ты можешь простить Хэйверса… что ж, я никогда не забуду того, что он сделал с тобой, но обещаю не убивать при первой встрече. Как тебе такое?

Марисса рассмеялась.

— Идет. И я не знаю. Поживем — увидим.

— Могу хоть сейчас предсказать, что тебя ждет, — прикрыв глаза, протянул Бутч.

— И что же это?

Поднимаясь, ее супруг обхватил ее талию своими горячими руками. Наклонившись, он прошептал:

— Именно я помогу тебе выбраться из этого платья.

Рассмеявшись, Марисса обхватила руками его шею, прижимаясь к его телу.

— Означает ли это, что к концу ночи я смогу снять с тебя штаны?

— О, Боже… — простонал Бутч. — Дааааааааааааааааааааааа…

Спускаясь по парадной лестнице своего дома, Пэрадайз придерживала юбку струящегося бледно-голубого платья. По дороге она размышляла о той ночи недельной давности, когда обнаружила Энслэма, ждущего ее внизу, на мраморном полу, будто ничего не случилось, ничего плохого, ничего пугающего.

На долю секунды ее мысленные провода переплелись, и порция адреналина выплеснулась в кровь.

Док Джейн оказалась права: сотрясение прошло, синяки исчезли, однако разум подвергся пермаментной перепрошивке. Но она не позволит условной панической реакции взять над собой верх. В этом ей помогает Мэри.

Когда Пэрадайз шагнула с последней ступеньки, из библиотеки появился ее отец.

— О… Пэрадайз.

Склонив голову, она присела в реверансе.

— Отец.

— Ты так похожа на свою мать.

Он протянул руки, и Пэрадайз подошла к нему.

— Это самый лучший комплимент.

— Что ж, это правда. — Покружив ее, Абалон улыбнулся. — И у меня есть кое-что для тебя.

— Да?

— Пойдем.

Заманив ее в кабинет, он подвел Пэрадайз к столу и преподнес плоскую красную коробочку с характерной золотой каймой.

— Это принадлежало ей.

— Папа…

— Нет, давай же. Ты должна открыть ее.

Пэрадайз дрожащими руками приняла коробочку и откинула крышку. Она охнула, и Абалон, сделав шаг вперед, достал старинное бриллиантовое ожерелье, лежавшее на атласной подкладке.

— Здесь сорок восемь бриллиантов, по одному на каждый из первых сорока восьми лет, прожитых с твоей любимой мамэн . Этой ночью я вручаю его тебе с легкостью и спокойствием, отдавая вместе с тем свою любовь и уважение. Я не могу…

— Стой. — Пэрадайз прервала его. Покачала головой. — Я не могу принять его.

— Почему нет?

Когда его лицо вытянулось, Пэрадайз закрыла глаза.

— Я должна кое-что сообщить тебе. Это…

Не в силах устоять на месте, Пэрадайз принялась наворачивать круги. Она думала об одном — их разговоре о любви, положении в обществе и его желании, чтобы избранником Пэрадайз стал аристократ, это было у них с матерью.

Но вспоминая, какой она была в начале пути, при вступлении в учебную программу, сейчас Пэрадайз понимала, что смогла разобраться в себе. И даже если это разобьет его сердце, Пэрадайз вольна любить того, кого пожелает она сама, независимо от статуса, класса или положения.

— Отец, я влюблена в мужчину. Он простой человек, и мне все равно. Более того, я не верю, что из-за его происхождения он заслуживает меньшего уважения. Крэйг…

— Наконец-то! — воскликнул ее отец. — Наконец-то! — Притянув ее, он расцеловал ее в обе щеки. — Я ждал всю неделю!

— Что… подожди, что?

— Пэйтон рассказал мне.

— Что?!

— И я одобряю твой выбор. Крэйг — мужчина, заслуживающий уважения, я полностью одобряю. У тебя есть мое благословение.

Нахмурившись, Пэрадайз покачала головой.

— Отец… Я не понимаю. Всего неделю назад ты говорил мне, что я должна выйти замуж за аристократа. Да, Крэйг спас мне жизнь, но ты не можешь так кардинально поменять свое мнение и ожидать, что я тебе поверю.

— Моя дорогая, — отпрянув, произнес Абалон. — Когда это я говорил тебе, что ты должна выйти за представителя Глимеры ?