Ирина Критская - Бегство

Доктор, шумно дыша, уселся на стул, услужливо подвинутый ассистентом, взял их его рук историю болезней, лениво полистал. Потом вдруг довольно грубо уцепился за Катаринин подбородок, оттянул ей нижнюю губу, рассмотрел зачем-то зубы, вроде она была лошадью. Потом так же резко оттянул веко, похлопал её по плечу, кивнул.

– Слизистые бледноваты, но это мы исправим. Анализы тоже так себе, дорогая Катарина Владимировна, печеночка шалит, почечки. Нервы тоже никакие, сосуды забиты шлаком. Как следствие, мозг работает на пределе, так что – будем лечить, будем лечить. Долго, дорогая моя красавица, очень долго, а без этого никак.

Катарина почувствовала, как чёрная злоба скрутила её тело, чуть не выгнув его в дугу , но она сдержалась, сжала руки в кулачки, чуть не пропоров ногтями ладонь. Доктор понимающе кивнул, погладил девушку по плечу, улыбнулся.

– Ты, детка, не кипятись. У нас здесь неплохо, хороший стол, бассейн, сауна, танцы по вечерам, клубы по интересам. Наши красавицы здесь себе таких любовников заводят, тебе и не снилось. Так что расслабься и получи удовольствие. Всё будет хорошо.

…

До вечера Катарине некогда было вздохнуть. На её теле не было уголочка, который бы не изучили старательные доктора, и лишь к ужину её оставили в покое. Упав без сил на кровать, Катарина прикрыла глаза, но обалденный аромат чего-то вкусного, доносившийся из под салфетки, накрывающей поднос, стоящий на тумбочке у кровати не давал покоя. Катарина встала, откинула салфетку и чуть не захлебнулась слюной.

– Вы, дорогая соседка, обязательно откушайте сэндвич с индейкой и ананасом. Это просто бальзам. Зайти разрешите?

Катарина удивлённо посмотрела в сторону двери. Там, смущенно перенося вес крупного тела с пятки на носок, стоял высокий, сутуловатый мужик лет сорока пяти. Волнистые густые русые волосы были мягко схвачены в хвост темной атласной лентой, крепкое тело нежилось в дорогой атласной пижаме, нагловатые серые глаза смеялись. Катарина мотнула головой, чувствуя себя голозадой дебилкой, выскочила в ванную, нарядилась в тренировочный костюм – крутой подарок мужа, подышала, побрызгала холодной водой на горящие щеки и вышла к гостю. А тот уже уютно разместился за маленьким столиком, разлил в хрустальные бокалы легкое рубиновое вино, правда ровно по трети бокала, положил на тарелки по сэндвичу.

– Вы уж простите, я тут распоряжаюсь у вас. Свой ужин принёс, стол вот накрыл. Ну как? За знакомство? Я Денис. Коллега по несчастью.

Катарина с наслаждением, залпом выпила вино, положила в рот кусочек индейки, протянула Денису бокал, выразительно постучав ноготком по краю. Но тот с ухмылкой пожал плечами.

– Это у них тут, Катаринушка, такой метод. Они нам, алкашам проклятым, по гомеопатической дозе наливают один раз в день. Издеваются так. Но, знаешь, помогает. Не так ломает, вроде доза есть. Короче, давай поедим, да спать. Завтра достанут своей терапией. Хочешь, кстати, я с тобой лягу?

Катарина выпучила глаза и аж задохнулась от возмущения. Денис хихикнул, доел сэндвич, встал.

– Да ладно. Рано или поздно это случится все равно. Весёлый трах между соседями тоже входит в их методологию, может в этом что-то и есть. Спокойной ночи, дружок.

Катарина с силой захлопнула за наглым соседом дверь, приняла душ, легла в кровать, натянула до подбородка одеяло. Она боялась смотреть в темноту палаты, потому что там, за окном ей снова почудилась рыжая стриженная голова

– Ты, детка, много пила, проcpaла свою нервную систему и начала всех раздражать. Ты же понимаешь, мой статус не позволяет иметь жену – алкоголичку, потому у меня два выхода. Вернее три.

Муж брезгливо смотрел на Катарину, вроде она была неприятным насекомым, спрятавшимся за сеткой окна – и прихлопнуть бы, и возиться не хочется, целый геморрой. Он выпятил нижнюю губу, мокрую от слюны, сложил небольшие бабьи руки на крепком животике и дрыгал в такт разговора ногой в дорогом ботинке, как будто хотел пнуть жену. Катарина смотрела на эту мерзкую губу и пыталась сдержать приступы тошноты. Удавалось ей это плохо, потому что тошнило её теперь все время, поганый доктор подобрал такую терапию, от которой не только мартини, вода в глотку не лезла. А губа все колыхалась, выдавливая из слюнявого рта новые фразы.

– Первый – развестись с тобой, нахрен, но это, понимаешь, неудобно. Разговоры пойдут, сплетни, им, cyкaм, только дай зацепиться, такое накрутят. А мне статус терять нельзя. Это все равно, что бабки терять