Полина Флер - Поцелуй василиска

Возмущение захлестнуло меня с головой, щеки вспыхнули и, круто развернувшись, я опрометью бросилась из столовой.

— Вернитесь немедля, фройлен! — хлестнул в спину насыщенный яростью оклик фрау Кёне.

— К черту! — повторила я, подхватила мешающие юбки и вылетела в холл. Теперь куда? Наверх, в спальню? Или в сад? Из сада проще сбежать, но там, во дворе, виверны. Я содрогнулась, вспомнив их хищные пасти. И даже если смогу пробежать мимо них, куда мне идти потом? Этот мир чужд мне, и я чужачка в нем. Тогда в спальню? Оттуда нет выходов, но как-то я оказалась в кровати, очнувшись после аварии. Возможно, в спальне находится какой-то портал. Знать бы, где именно.

Поразмыслить мне толком не дали, сзади зазвучали тяжелые шаги. Ну конечно, кто-то обязательно должен броситься в погоню за строптивой невестой! Кто бы это мог быть? Жюли? Походка явно мужская, шаги чеканные. Якоб со своим кнутом? Дворецкий? Адъютант Ганс?

В панике метнулась под лестницу и притаилась в густой тени, задержав дыхание, слушая только удары собственного сердца и стук каблуков по паркету. Остановился? Кажется да. Я зажала лот ладонью, умоляя, чтобы не заметил, прошел мимо. Шаги возобновились и вскоре застучали над головой, человек поднимался по лестнице. Я с облегчением вздохнула и опустила руку. Как хорошо, что не стала подниматься в спальню! Теперь у меня есть время, чтобы метнуться во двор, а там…

Привстав на цыпочки, я высунулась из тени, повертела головой вправо, влево. Никого! Я подобрала юбки, вздохнула и метнулась прочь.

И тут же влетела в объятия генерала.

— Попались! — тихо шепнул он и, выкрутив мне руку, прижал к себе спиной. — Куда собрались, пичужка?

Жаркое дыхание обжигало щеку. Я набрала воздуха в грудь, пискнула:

— На пом…

Жесткая ладонь зажала рот. Я замычала, тряся головой. Сердце выпрыгивало из груди, в ушах шумело. Я попыталась ударить его каблуком в ступню, как уже делала с Якобом, но лишь нелепо взбрыкнула ногами. Генерал сухо рассмеялся и втолкнул меня под лестницу.

— А вы строптивая, фройлен, — проговорил он, дохнув на меня вином. — Не кричите, будет хуже.

Я снова замычала и попыталась укусить его пальцы. Он стиснул меня сильнее, прижал к груди, едва не выламывая руку. Из моей груди вырвался стон, в глазах помутилось, и как сквозь пелену я услышала спокойное:

— Предпочитаю, чтобы фройлен стонала от страсти, а не от боли. Но если будете кричать, мне придется сломать вам руку. Вы ведь не будете кричать, правда?

Он сжал мое запястье до хруста. Я едва не взвыла, слезы брызнули из глаз, и я затрясла головой.

— Послушная пичужка. Мне нравится, — шепнул на ухо генерал и отпустил руку.

— Прошу, — простонала я. — Мне больно…

Он развернул меня к себе. Я скользнула взглядом по его лицу, увидела собственное отражение в очках: они крепились на тонком кожаном ремешке, обернутым вокруг головы, и я удивилась, как не заметила этого раньше. Вблизи лицо генерала выглядело не таким холеным, скорее уставшим, на щеках заметна пробивающаяся щетина, между бровями залегла глубокая складка, сжатые губы выражали крайнюю сосредоточенность.

— Вы так юны и прелестны, фройлен, — сказал генерал и провел ладонью по моему лицу. — И совсем не бледная моль, как поговаривают при дворе.

Кто бы так ни говорил, но мне стало обидно за Мэрион.

— Они ошибаются, Ваше Сиятельство, — ответила я.

— Вот как?

Он не улыбнулся, придвинулся ближе. Мое испуганное лицо скользнуло в отражении его очков, и в них заклубилась золотистая мгла. Я нервно вздохнула, облизав сразу пересохшие губы, и сказала срывающимся голосом:

— Да-да! И вы тоже ошибаетесь! И вы, и фрау Кёне! Я не смогу выйти за вас замуж, никогда!

На лице генерала не дрогнул ни один мускул, я с ужасом почувствовала, как его горячая ладонь погладила меня по спине, ласково, почти нежно.

— Потому что… потому что я не Мэрион! — наконец выпалила я. — Вернее, не та Мэрион, что была раньше…

— Вот как, — тихо ответил генерал. — Я понимаю, фройлен. Ведь и я не тот Дитер, каким был раньше. — Он обвел мои губы указательным пальцем, жаркое сияние в глубине его очков нарастало, а моя голова отяжелела и поплыла, наполняясь грохочущим гулом, сквозь который пробивался тяжелый голос генерала: — Я проклят, фройлен. Во мне сидит голодный, страшный зверь. Он с каждым днем становится сильнее. Его не укротит ни вино, ни опиум, ни самая развратная альтарская шлюха. Ни даже вы, моя пичужка, — я вздрогнула, когда властная ладонь легла на ягодицы и сжала, в животе поднялась щемящая волна. — Вы не избавите меня от проклятия, фройлен, как не избавили мои предыдущие шесть жен. Вы знаете это. И ваша мачеха тоже знает, иначе бы не согласилась на нашу помолвку. После вашей смерти она получит поместье Адлер-Кёне, ваш сводный брат — титул. А что получите вы? — сквозь темную пелену генерал улыбнулся холодно и жутко, и выдохнул прямо мне в губы: — Одну ночь с чудовищем. И смерть.