Александра Лисина - Восхождение

- Как ты уже сказал: не имею ни малейшего понятия. Но, думаю, тот факт, что его пробудила именно она, плюс ее Земля, от которой даже наш невозмутимый Легран пришел в полный восторг, а Матисса буквально рыдает от счастья, сыграли в этом немаловажную роль.

Маг недоверчиво посмотрел.

- Легран в восторге?

- Еще в каком. Он почти двое суток проторчал рядом с ней, надеясь, что девочка придет в себя и расскажет, где нашла себе метаморфа. Благодаря чему Лоур внезапно обрел весьма заинтересованного в исходе лечения помощника. Который, к тому же, не пожалел своих сил, чтобы девочка справилась.

Викран посмотрел совсем странно.

- С каких это пор Легран стал интересоваться здоровьем учениц?

- Ну, Айра - не обычная ученица, - хмыкнул директор и в подтверждении своих слов кивнул в сторону игольника. - Или ты не согласен? За кем еще это милое растение стало бы так заботливо ухаживать? Посмотри, он ее почти восстановил. Еще пара часов, и она полностью исцелится. Но знаешь, что самое забавное?

- Нет.

- Самое забавное в том, что и заклятие Лоура все еще работает!

- Не понял... - ошеломленно воззрился на учителя боевой маг.

- Да-да, - кивнул директор. - Сам бы не поверил, если бы не видел собственными глазами, но, помимо меня, кто-то очень умный сумел подключиться к оборванному порталом лечебному заклятию Лоура и начал подпитывать его энергией. Так что это дитя по-прежнему находится под его воздействием, однако Источником для него теперь служит не наш сердобольный целитель, а живой игольник. Смекаешь?

Викран остолбенело уставился на безмятежно спящую девушку, вокруг которой беспрестанно вились зеленые отростки, и, наконец, понял, что в этом коконе было неправильно: он был развернут НАРУЖУ, а не внутрь, как положено. И на самом деле ЗАБИРАЛ извне сочащуюся из игольника силу (которую именно Айра когда-то ему отдала вместе с несколькими каплями своей крови!), после чего направлял ее ВНУТРЬ, заставляя поступать не абы как, а по тонкой, едва заметной и упруго пульсирующей нити, начало которой терялось где-то под плащом девушки, а конец...

Он даже губу прикусил, поняв, что учитель совершенно прав. А затем заметил среди листьев и шипов игольника настороженно сверкающие глаза и едва не отшатнулся.

- ТЫ?!!

Кер проворно выбрался из игольника и, приняв облик крысы, бесстрашно спрыгнул на землю возле спящей хозяйки. Деловито подбежал, убедился, что все в порядке, властно перекусил призрачную нить исцеляющего заклятия и, обернувшись, недовольно заворчал, когда сразу оба мага взволнованно качнулись навстречу. А потом выразительно оскалился, продемонстрировав достойный уважения набор клыков, и требовательно шикнул.

- Вот так, - с неуместным смешком заключил лер Альварис. - Заклятие полностью выработало себя и больше не нужно: теперь это будет просто сон, спокойный и глубокий. А для него нет необходимости в услугах игольника, и нам это наглядно продемонстрировали. Любопытно, да?

Боевой маг оторопело кивнул, а директор Академии, завидев откровенно воинственную позу Кера и его предупреждающе оскаленные зубы, странно улыбнулся.

- Мне кажется, Викран, тебе снова придется нести ее в лечебное крыло. Меня он, боюсь, близко не подпустит. А оставаться здесь и дальше будет для нее не слишком полезным.

Викран перехватил настороженный взгляд метаморфа, каким-то чудом сумевшего переправить сюда хозяйку, припомнил молниеносный щелчок его челюстей, задумался о возможных последствиях, но, повинуясь жесту учителя, все же смирился с неизбежным и со вздохом опустился на корточки.

- Ну что, охранный? Позволишь помочь вам еще раз?

Полностью Айра пришла в себя только через неделю. В том смысле, что она уже могла самостоятельно подниматься с постели, свободно гулять по разбитому вокруг лечебного крыла саду, почти не чувствовала выматывающей слабости и не падала в обморок при каждом удобном случае. Она беспрепятственно покидала свою комнату, каждый раз слыша строгий наказ от лера Лоура не пользоваться магией, послушно ела невкусные травяные каши, пила многочисленные настои, беспрекословно давала читать свою ауру, не спорила и не капризничала. Однако лекарь хорошо видел: что-то не так. Ему не нравилась ее покорность, тревожила поселившееся в глазах равнодушие, беспокоила странная пустота во взгляде и ровный тихий голос, которым она неизменно приветствовала его по утрам.

Да, ее руки давно зажили, шрамы на ладонях перестали кровоточить, истощенная некогда аура выглядела все лучше и лучше, движения стали уверенными и плавными. Айра больше не опускалась на первую попавшуюся скамейку от бессилия, не засыпала на ходу и не стремилась прилечь, едва вернувшись с прогулки. Но ее душевное равновесие явно оставляло желать лучшего: после того, как память к ней частично вернулась, девушка надолго замкнулась в себе, потеряла интерес к жизни и с обреченным спокойствием сносила неприятные процедуры. Ее словно подменили, вырвали из груди живое сердце, жестоко загасили тлеющий в нем огонек жизни, растоптали и развеяли по ветру, отчего она, хоть и продолжала существовать, уже мало чем напоминала прежнюю ученицу.