Александра Лисина - Танцы во льдах

Уютная полянка посреди нехоженого, нетронутого посторонним присутствием леса - отличное место для всякого рода размышлений и теплых воспоминаний. Мягкая свежая травка, слегка разбавленная желтыми венчиками весенних цветов; высокие стены из гигантских сосен; между ними - роскошные кусты, за которыми уже в трех шагах не различить ничего, кроме сочной зелени листвы; яркое синее небо над головой; негромкий гомон невидимых птиц; стрекотание кузнечиков буквально под самым носом... сплошная идиллия. Как ни странно, на самом деле зловещее и суровое Приграничье оказалось далеко не таким страшным, как о нем говорят в просвещенной Ларессе.

Да, представьте себе: никаких зомби и голодных упырей. Никакой несусветной вони от обещанных болот. Даже самих этих болот поблизости не обнаружилось, хотя мне кто только не обещал, что от них проходу не будет до самых Мертвых Пустошей. Прямо прогулочный парк, а не Приграничье! Невероятно! Я ждала чего угодно, готовилась к неминуемым трудностям, переживала за боеспособность своих спутников, принюхивалась каждую секунду, боясь в один прекрасный момент обнаружить поблизости чарующие ароматы распадающейся плоти или услышать шипение голодной нежити в первой попавшейся луже. Однако за прошедшую неделю на нас не покусился даже голодный комар, не говоря уж о зловещих местных обитателях! Прямо шарахались с нашего пути, как от прокаженных, разбегались в ужасе. Торопливо освобождали дорогу, подбирая слюни, лапы и облезлые хвосты, только бы не столкнуться нос к носу с громадным скорром, который неутомимо вел небольшой отряд в сторону далеких Мглистых Гор.

Нет, не подумайте, я не против. Просто постоянное ожидание неприятностей способно свести с ума кого угодно. Особенно, если оно помножено на изрядное напряжение в отряде, мое недовольство по поводу самого факта существования этого "отряда", беспокойные взгляды эльфов и отвратительно светлые ночи, во время которых приходилось неотрывно следить за подозрительно бледным небом, где того и гляди проступит коварная луна. Честно говоря, по сравнению с ней даже возможная близость нежити не настолько страшна, потому что тех бед, которые может устроить луна, никакому упырю не натворить, сколько ни старайся.

Тяжко вздохнув, я закуталась в сайеши до бровей, нахохлилась и с мрачным видом уставилась на запаленный Ресом костерок, мысленно гадая, сколько же времени пройдет до того момента, когда я уже не смогу скрывать от Патрульных свой истинный облик. В прошлую ночь, когда луна выглянула из-за туч без всякого предупреждения (даже остроухие не почувствовали!), меня спасло только чудо, эльфийский плащ, с которым я уже не расставалась ни на минуту, и... Ширра.

Как уж он почуял, что мне плохо, даже гадать не стану. Откуда узнал, где услышал, как проведал... лишь Двуединый может сказать. Но он появился из леса ровно в тот момент, когда мои силы почти закончились, внезапно накатившая паника завладела всем моим существом, а под плотным сайеши опасно побелели брови и руки. Еще бы чуть-чуть, и все бы открылось, но Ширра успел вовремя.

Да, вы правы: в тот раз ЭТО случилось даже в глубокой тени, куда я забралась моментально, как только ощутила неладное. Заранее подготовилась, затаилась, закрылась капюшоном. Была готова бороться до конца, чего бы мне это ни стоило. Однако теперь и тень почти не помогала - с каждым днем меня все сильнее тянуло наверх, к призрачному желтому свету, на неслышный зов, от которого сами собой удлинялись пальцы и страшновато менялось лицо. Меня будто выворачивало наизнанку, делая ненужными прежние маски, ломая спину, убивая всякое желание сопротивляться и с готовностью показывая миру белесое нутро, в котором, не смотря на все заверения эльфов, на мой взгляд, не было ничего привлекательного.

На меня все время беспокойно косился Лех, отлично знающий наши отношения с луной, то и дело оборачивались Крот и Рес, тревожно переглядывались Шиалл и Беллри, которые, кажется, знали о грядущем изменении чуть ли не больше, чем я сама. Все чего-то ждали от меня и пристально следили за каждым шагом. Сторожили, будто важную птицу, закрывали собственными телами, стараясь делать это незаметно. О чем-то частенько шептались, полагая, что я не слышу. И все это лишь добавляло напряжения. Только Ширра был по-прежнему молчалив и спокоен, неизменно заботлив и внимателен, удивительно покорен и терпелив, хотя перемены моего настроения наверняка доставляли ему немало хлопот. Вот и вчера - едва почувствовал, что я уже дрожу, с трудом борясь с проклятой соперницей, вихрем примчался с охоты, тесно прильнул, уверенно закрыл собой, цепко поглядывая наверх. Завидев причину моих мучений, угрожающе зашипел, отчего его риалл заметно нагрелся; показал зубы, будто тоже боролся вместе со мной, и... луна с досадой отступила, наконец, оставив меня в покое. А он до самого утра не отходил ни на шаг, оберегая мою уставшую душу не только от нее, но и от недоумевающих попутчиков.