Марина Мельникова - Эффект домино

– Боже, я и забыл, как здесь хорошо! – воскликнул Бриар, раскидывая в восторге руки и вдыхая нежный аромат цветов полной грудью.

– Ну да, – с грустью сказала Лисса, – ты совсем меня забыл, а я ведь дана тебе Богом.

– Только за какие грехи, не знаю, – прошептал он.

Пропустив колкость мимо ушей, она сделала какойто неопределенный жест, который, видимо, должен был означать: «Прощаю пока что». Бриар поймал ее руку, искорки смеха плясали в его глазах.

– А ты стала злой, – заявил он.

Лисса поправила упавшую на лоб рыжую прядь и, взглянув на него, спросила:

– Ладно, хватит о пустяках! Скажи лучше, ты голоден?

Его гримаса ответила лучше всяких слов. Она, встряхнув длинными волосами, пошла вперед. Бриар же по-хозяйски спустился в винный погреб, вернувшись обратно с бутылкой отменного красного вина. Лисса передала ему фужеры, сделала глоток, и ее щеки порозовели.

– Ешь, Бриар, – сказала она, взглядом указав на ломившийся от блюд стол.

– Кроме меня ты еще кого-то пригласила на завтрак? – удивленно спросил он.

– Этот день будет посвящен только тебе, – засмеялась она и удобно устроилась на софе напротив.

– Я просто умираю от голода! Душа моя, ты не присоединишься? – перекинув белоснежную салфетку через руку, в полупоклоне склонился Бриар, приглашая даму к столу.

– Пока ты будешь расшаркиваться, все остынет! – ее глаза полыхнули синим огнем. – Ешь! – сощурившись, строго приказала Лисса.

– Да, моя госпожа, – отсалютовал он, прикоснувшись кончиками пальцев ко лбу.

Уговаривать его не пришлось, тем более что от стола шли аппетитные запахи. Лисса медленно смаковала вино и с удовольствием наблюдала за Бриаром. Он ел с наслаждением, уже не предлагая девушке присоединиться.

– Мне сегодня несказанно повезло! Я завтракаю в обществе самой красивой женщины в мире! – сказал он с легкой усмешкой.

– Несомненно, только перед нашей встречей ты думал о другой самой красивой женщине в мире, – спокойно констатировала Лисса.

Бриар молча смотрел на нее дерзким оценивающим взглядом, а потом медленно, с расстановкой сказал:

– Не хорошо копаться в чужих мыслях без разрешения.

Девушка пожала плечами. Его ирония, порой переходящая в цинизм, порой ужасно действовала ей на нервы. Но именно эти качества в нем так притягивали.

Наевшись, он откинулся на спинку стула.

– Спасибо, дорогая, не дала погибнуть от голода, – с довольной улыбкой произнес мужчина.

Вместо ответа она быстро осушила бокал, чувствуя на себе его взгляд, в котором появился знакомый манящий огонек. Бриар, качнув в воздухе бокалом в ее сторону, словно чокаясь, последовал ее примеру, допив напиток. Лисса приблизилась и, усевшись на его колени, погрузила свои тонкие пальчики в его густые каштановые волосы.

С полуприкрытыми глазами она, обхватив руками его шею, поцеловала Бриара. Его руки обвились вокруг нее. Волна неудержимой страсти накрыла и унесла их на край вселенной. Время для двоих остановилось. В этой вселенной они пребывали, казалось, целую вечность, потом время вновь возобновило свой бег.

– Ведьма, ты моя! – прошептал он ей на ушко, крепко обнимая.

– Обозвал за что-то, – жеманно надув губки, сказала она.

– Отчего же? Ты меня накормила, напоила и спать уложила, может, в сказках именно такие сногсшибательные ведьмочки привораживают молодцев.

– Но молодец не привораживается, – грустно произнесла она, – сколько лет мы вместе?

Он встал, надевая халат, а потом, присев на краешек кровати, провел ладонью по ее щеке неспешно и ласково.

– Мы с тобой вместе тысячу лет, – произнес он, улыбаясь.

– Столько даже Химеры не живут, – она задержала на щеке его руку и поцеловала ладонь, – тогда почему ты меня избегаешь? Почему ты не хочешь, чтобы мы были вместе?

– Ты забыла, родная моя, что оттолкнула меня сама когдато, – невесело сказал он. А потом мягко по-кошачьи сошел по ступенькам к столику, на котором стояли кувшин с холодным вином и несколько старинных кубков.

– А я ведь любил тебя, душа моя, тогда, – сказал он с ироничной ухмылкой, – и…

Лисса неожиданно быстро оказалась рядом, положив ладонь на губы Бриара.

– Мы уже давно это выяснили, – пробормотала она, морщась словно от боли, – ну прости меня. Я бываю неправа, глупа, жестока, ядовита. Но ты же знаешь, как я люблю тебя!

Ее глаза были полны мольбы. Однако Бриар знал, что перед ним во всей своей красе стоит Великая Химера, и ее смирение – всего лишь маска.