Марина Мельникова - Эффект домино

Вошедший молча кивнул в ответ. Хозяин конторки, угадав желание молодого человека поговорить наедине, подвинул ему стул и жестом отправил женщину восвояси.

– Прошу садиться, – сказал он, рассматривая молодого человека.

– Чем могу служить?

– Вы Финик, если не ошибаюсь? – осведомился посетитель, не глядя тому в глаза.

– Да, господин, – осторожно, понизив голос, произнес хозяин.

Молодой человек явно колебался, мысленно оценивая надежность собеседника. Хозяин, почувствовав это, сказал:

– Господин, вы можете говорить со мной так откровенно, как говорили бы с собой. Я могила!

Для подтверждения своих слов он комично зажал себе рот ладонью.

– Если хотите, то мы можем пройти в смежную комнату, там уж точно нас никто не услышит.

Мужчина поднялся и рукой пригласил молодого господина в указанную комнату. Окна в ней выходили на другую сторону улицы, а посередине стоял длинный стол, заваленный каким-то тряпьем. Было ясно, что донельзя учтивый хозяин занимается скупкой краденого. Посетитель не без колебаний последовал за ним и опять уселся на предложенный массивный стул. Мысль посвятить незнакомого человека в свои дела претила ему. Он повернулся в сторону окна и уставился на улицу, на которой кипела базарная жизнь. Финик затворил дверь и опять заговорщицки уставился на молодого человека, не желая нарушить, раньше времени его молчание. Шли минуты, молодой человек молчал.

– Итак, чем могу быть вам полезен, господин, – хозяин конторы остановился в надежде, что узнает фамилию странного посетителя.

– Я все еще не уверен, рассказывать ли мне о деле, с которым я пришел, – медленно произнес гость, – это дело сугубо частного характера.

Он замолчал, принявшись рассматривать собеседника, словно пытаясь проникнуть в его мысли. Взгляд молодого человека был довольно отталкивающим.

Хозяин не мог себе толком объяснить, что в поведении посетителя его смешило, а что раздражало. Он видел его насквозь, читал в тайных уголках его души, но при этом вынужден был кривить губы в жалкой, заискивающей улыбке.

– По известным причинам я не открою вам своего имени, – сухо произнес молодой человек.

– Как скажите, – мягко ответил хозяин, улыбнувшись довольно неприятной улыбкой, – я хотел сказать, что вы спокойно можете не называть себя. В нашей среде имя собеседника совсем не важно. И еще смею вас уверить, что все сказанное вами останется в тайне. Нам важно сохранить, как это сказать, авторитет нашей организации. Мы не можем злоупотреблять доверием наших клиентов и не вмешиваемся без необходимости в их дела.

Произнеся этот достаточно длинный монолог, Финик выдохнул, проведя тыльной стороной руки по взмокшему лбу. А потом пристально посмотрел на молодого человека, ожидая ответа.

– Вы правы, но мне придется перемывать прилюдно грязное белье.

Оба некоторое время молчали.

– Ну что ж, – произнес посетитель, наконец, решив озвучить дело, с которым он пришел в это сомнительное место, – думаю, я могу вам доверять, и к тому же я хорошо заплачу за работу.

Молодой человек опять помолчал какое-то время, а потом добавил:

– Но хочу предупредить, у меня длинные руки, и если что-то пойдет не так, например, предмет, о котором пойдет речь, узнает о нашем разговоре, то сами понимаете, что такое не останется безнаказанным.

Гость взглянул на Финика, словно решая про себя, дошла ли до собеседника его очень тонкая угроза.

Хозяин хитро ухмыльнулся:

– Мне ясно, что вы не будете говорить сверх того, что требует необходимость. Нам достаточно имени лица, ради которого вы пришли. Конечно, более точные данные упростят работу. Сообщите мне ровно столько, сколько найдете нужным, а остальное наше дело.

– Хорошо, в таком случае, – сказал молодой человек, все еще внутренне сопротивляясь, – вы знаете Бриара Конте?

– Одну минутку, – Финик побежал за бумагой и карандашом, – я запишу, как?

– Записывать не надо, – посетитель решительно отстранил его руку с карандашом, готовую начать строчить по бумаге, – вы и так знаете этого человека.

– Бриар, Бриар, – повторял мужчина, пытаясь вспомнить, – а-а-а! Красавец советник, как же, как же.

Гостя передернуло, и лицо его страдальчески нахмурилось.

– Да, вы правы, – пробормотал он.

– Так что нужно-то?

– Уничтожить! – прошипел молодой человек, мерзко скривившись, как будто перед ним возникла огромная крыса, и во что бы то ни стало эту крысу надо убить. В груди его закипела ненависть.