Ирина Алешина - Тайна загадочной монахини

– Молю тебя, Господа Христа ради, спаси мою девочку, доктор сейчас все объяснит, – рука, ослабев, выпала из ладони Марфы.

Марфа не совсем понимала, что хочет от неё императрица. Разве она не дала слово, что ребёночка примет на божий свет? .

Доктор Штофреген, видя растерянность на красивом лице девушки, пояснил:

– Никто из приближенных, за исключением самых верных подданных, не знает о беременности Елизаветы Алексеевны. Вы вызовете преждевременные роды у императрицы и у сестры одновременно, новорожденных объявите близнецами и тотчас увезёте в свою деревню. За ваши труды все ваши ближайшие родственники получат от императрицы выкупной и особый разрешительный документ. Для решения этого вопроса прибыл помещик Елизаров, который дожидается у дверей аудиенции. Ему будет сказано, что за особые медицинские познания, которыми вы нас поразили, императрица тебя и сестру рекомендует для работы в Петербургский гошпиталь, который давно покровительствует. В оные дела Елизарова посвящать нельзя. Также вам будет даровано хорошее денежное вознаграждение. Когда всё успокоится, наши люди вернутся за ребенком, и дальнейшая его судьба пусть вас не беспокоит. После оного с разрешительными документами всем семейством вы немедля покинете эти места.

Он остановился, внимательно посмотрел на девушку, и его лицо приняло озабоченное выражение.

– Мы очень рискуем, доверяя вам самое ценное. Один великий человек как – то давно сказал: боишься – не делай, делаешь – не бойся, а сделал – не сожалей. Мы боялись, пока не увидели вас воочию. Теперь все сомнения позади. Видим, что вы на деле способны доказать российскому престолу и императрице свою преданность. После родов вам будут переданы документы, которые являются доказательством, что ребенок принадлежит императорскому роду. Отдать дитя вы сможете только доверенному человеку, который подтвердит свои полномочия, а именно предъявит то, что сейчас вам вручим. Самым важным доказательством будет служить переданная вам в руки серьга Елизаветы Алексеевны.

Доктор подошел к столику и из шкатулки что – то достал. Потом шагнул к Марфе.

– Вам отдаем эту серьгу, а вторую – точно такую, оставляем у себя, – сказал Штофреген, передавая Марфе серьгу с огромным сапфиром. – Сравните обе между собой, когда доверенные люди приедут за ребенком. Запомните! Без предъявления второй, ни в коем случае не отдавайте дитя. Вам ещё кое – что будет передано на временное хранение. Всё тщательно спрячьте, а затем всё передадите лицам, прибывшим за дитём.

Елизавета Алексеевна попросила Штофрегена вырвать листок из своего дневника, придвинуть к ней ближе медный подсвечник с оплавленными свечами, который до этого стоял перед иконой Богородицы, взяла в руку бумагу с пером и дрожащей рукой начала выводить:

« Моей матушке, Амалии Баденской, вручить лично в руки.

О, моя дорогая матушка!

Я, самое несчастное существо на земле! Оставшись в живых после кончины в Таганроге моего любимого мужа Александра Павловича, я имею его частицу, которая находится пока в моем чреве, но, увы, увидеть мне плод нашей любви, будет не суждено. Ребенок с Божьей помощью должен появиться на свет сегодня, хотя срок ему ещё не пришел. Девица Марфа примет роды, позаботится о нём и спрячет, пока Вы, милая матушка, не возьмёте его после моего погребения. Доказательством того, что прибывшим за дитём можно довериться, будет служить серьга с сапфиром из набора, который вы мне подарили в день моей помолвки с Александром Павловичем. Вы помните наше фамильное украшение? Исполните мою последнюю просьбу – увезите дитя из России в мой любимый Карлсруэ, а о его родителях в целях безопасности, расскажите только после совершеннолетия. Девице Марфе отдаю один из моих дневников, где я описала подготовку и назвала участников убийства императора Павла Петровича. Это ужасное событие, свидетельницей которого я была, откроет много нового, о чём пока никому не известно. Многим неясно как произошло убийство, но не мне: дворцовый переворот был хорошо спланирован и зрел четыре года. Я обо всём осведомлена и пишу об этом в дневнике. Эти позорные факты убийства строго хранятся в секрете императорской семьёй. Вам, моя матушка, дневник будет служить индульгенцией в случае угрозы жизни моего дитя. Перед своей смертью, я забочусь лишь об этом. Оставить дневник при себе опасно, завтра ждем прибытия Александры Фёдоровны, а до её приезда всё должно быть завершено. Моли Бога обо мне, моя любимая матушка. Ваша любящая дочь Луиза Мария Августа. 3 мая 1826 года, Белёв, Тульская губерния».