Юлия Шолох - Черный сектор. Вор

Звучало так серьёзно.

Васька посмотрела им в лицо… и рассмеялась. Потом встала и просто ушла, и они не посмели останавливать её силой. Правда, это было так смешно! Они, и правда, думали, что отец позволит кому-то её тронуть? Если он решит, что Васька участвовала в краже, накажет по-своему. Но чтобы кто-то вроде этих типов посмел запугивать его дочь? Да он их на месте раскатает, если узнает!

Им повезло, что отец не узнал. Ваську оставили в покое. И вечером она поехала в «Кислый век». Привычно спрятала машину на соседней улице и пошла пешком ко входу.

Всё как обычно: люди, музыка, освещение, смех. Только атмосфера неуловимо изменилась. Васька прошла к диванчикам, которые обычно занимала их компания… там сидели другие люди.

Втайне она рассчитывала найти кого-то из друзей Данилы. Для чего, она не знала. Просто хотелось попробовать.

Их не было. Никого. Васька ещё немного постояла в стороне и увидела официанта. Тот тоже её углядел. Васька всегда оставляла ему щедрые чаевые, хотя эта работа и так очень хорошо оплачивалась, но, видно, чаевые были внушительные, потому что он сразу подошёл и улыбнулся.

– Хотите столик? – спросил он.

– Нет. Зашла посмотреть, нет ли кого из наших.

Улыбка как-то медленно сползла с его лица. Васька подошла ближе и вздохнула.

– Они не придут, да?

– Я думал, вы в курсе, – скороговоркой ответил официант. – Они все уехали. Сорвали какой-то куш и мотнули отдыхать. Они всегда так делают – появляются на пару месяцев, потом сваливают. Я думал, вы знали…

Васька даже улыбнуться не смогла. Официант стоял рядом и переминался с ноги на ногу, даже ничего сказать в качестве успокоения не мог. Такая жалкая ситуация.

– Я пойду, – Васька собралась с силами, чтобы не разрыдаться, и побрела прочь.

– Всего хорошего!

Больше туда Васька не ходила. И вообще из дома не выходила. Даже когда в доме начали ремонт, и стало очень шумно, она словно ничего не слышала.

В доме установили более совершенную систему защиты, которую не взломать тем методом, которым воспользовался Данила. Но что толку – было уже поздно.

Отец скрыл от общественности детали происходящего. По его версии, наёмный охранник посмел обидеть его дочь, поэтому был уволен и навсегда получил волчий билет на Земле. Исходя из этой версии, Васька сделала вывод, что Данила улетел с Земли. Куда – конечно, неизвестно, но возвращаться обратно в ближайшие пару десятков лет ему не стоит. И конечно, он не вернётся. Не дурак же – всё понимает. И на что идёт, и что делает, в том числе с ней.

А потом, пару недель спустя, одним обычным серым утром Васька вскочила с кровати и побежала в туалет. Её вырвало.

В этот день в АМК-е должны были огласить результаты итоговых экзаменов. Ваську это не интересовало – экзамены она, конечно же, сдала.

Ещё до теста на беременность Васька знала, какой результат тот покажет. Нужно было срочно придумывать план, искать выход из сложившейся ситуации. Нужно побыть одной и решить, что делать. Но дома это невозможно.

В то утро Васька сидела возле унитаза, тяжело дыша от шока, смотрела на свой живот, который показался под задравшимся топиком для сна, и лихорадочно думала.

Нужно что-то предпринять. Немедленно. Или кое-то умрёт, даже ещё не родившись.

– Вор.

Она это не сказала, а прошептала. А глаза шарили по нему, будто пытались разобрать его на части, увидеть его прошлое. На нём – лётный комбинезон, в таких путешествуют во время дальних перелётов в космосе. Волосы отросли… ещё бы, не нужно стричься, как того требует устав работодателя. Лицо осунулось. Взгляд настороженный. В руках что-то белое.

Ей… мерещится?

А через несколько мгновений он ринулся вперёд, и Васька даже охнуть не успела, как Данила перепрыгнул узкую полосу воды, схватил её и зажал ей рукой рот и нос. И какой-то другой, едкий запах ворвался в горло. Он хочет её вырубить! Васька, как только это поняла, попыталась задержать дыхание, но было поздно. Сознание улетучивалось.

Васька была ошеломлена. Всем происходящим. Тут, на планете без связи… как оказался Данила? И зачем он её усыпляет? Нет, этому нет объяснений. Может, ей кажется? Просто горячечный бред. Она обезумела… обезумела…

И, возможно, даже рада пришедшему небытию.

Голова совсем не болела. Только глаза не открывались. Стоило попробовать разлепить веки, как свет резал так сильно, что Васька тут же жмурилась обратно.

Ей казалось, она приходила в себя целую вечность. Сотню лет выплывала из этого мерзкого беспамятства. Не ощущала ни звуков, ни запахов. Наконец, всё же очнулась. Открыла глаза и сразу уткнулась взглядом в потолок. Ровный, белый, совершенно не похожий на высокий, теряющийся в вечном полумраке, серый потолок катера.