Николь Рейн - Страсть моя, скорпион

– А нельзя ли перенести? – с надежной попыталась отсрочить неизбежное.

– Нет. Мне пришлось подключить все связи, чтобы попасть на смотр так скоро, без этого своей очереди можно ждать месяцами.

Впервые в жизни Марго была не рада громкому имени мужа и предпочла бы спокойно прожить ещё несколько месяцев якобы в ожидании. Максимус извлёк из ящика какой-то конверт и повернулся к жене, а заметив её неспокойное состояние, решил, что она нервничает из-за того, что он не поедет с ней.

– Прости ещё раз, – приблизился и чмокнул её в лоб, – я никак не смогу отложить дела. По правде говоря, я уже сильно подвожу огромное количество людей, стоя сейчас здесь, но заглажу вину, обещаю.

Девушка немного расслабилась, когда мужчина заключил её в объятья и припал к губам.

Секретарь, про которого, по-видимому, забыли, краснел и пытался спрятать лицо за стопкой бумаг от чувственной сцены, разыгравшейся прямо перед ним. А она, к его сожалению, всё не заканчивалась. Молодой мужчина с длинными серебристыми волосами, собранными лентой, который выглядел старше своих лет за счёт огромных круглых очков и неудачно подобранного костюма, уже совсем отчаялся и готов был сквозь землю провалиться, когда наконец-то председатель опомнился и, отстранившись от жены, посмотрел на него задумчивым взглядом.

– Я придумал! – воскликнул Максимус. – Лайм поедет с тобой. Мне будет тяжеловато без него, но тебе одной будет ещё тяжелее.

Белая лакированная карета несла Марго навстречу судьбе. Секретарь, сидевший напротив, украдкой посматривал на девушку через линзы очков. Он был рад за председателя, но где-то в глубине души ему завидовал потому, что у того такая чудесная жена. Больше всего Лайму нравились её длинные волосы цвета жжёных зёрен кофе, пышные и вьющиеся необычными маленькими колечками. Он неосознанно задержал взгляд на тончайшем персиковом платье с завышенной талией и ажурным воротом, но, как только поймал себя на мысли, что оценка модного платья плавно перешла в оценку женственных форм, которые оно облегало, секретарь пристыжённо вздрогнул и поторопился отвернуться. Потом, искоса глянув, захотел убедиться, что она не заметила его дерзкого поведения. Мысленно сто раз отругал себя за это и поклялся никогда так больше не плошать. Единственной женщиной, сопровождающей его по жизни, была мать. Мужчина с самого детства отличался острым умом, феноменальной памятью и страстью к познаниям, увы, не к познаниям противоположного пола, на это просто не было времени: сначала учёба в лучшем лицее, дополнительные занятия, затем академия и та же песня, а потом работа, работа, работа… Юношей, просиживая штаны за очередной книжкой и видя гуляющие пары, обещал себе, что, когда учёба закончится, он непременно встретит кого-нибудь, но время шло, нет, бежало, и вот ему уже двадцать восемь, а времени по-прежнему нет. Не сказать, что он сильно боялся женщин, но недостаток опыта и нравоучения матери привели к неким комплексам и зажатости, которые мгновенно проявлялись даже при любом намёке на флирт.

– Долго ещё? – с раздражением спросила Марго, смотря в окно кареты.

Лайм удивился её тону, кажется, впервые слышит от неё подобные резкие ноты. Понял, что девушку что-то тревожит, поэтому ответил как можно мягче и учтивее:

– Нет, мы почти на месте, госпожа.

– Хорошо. Быстрее бы с этим покончить, – едва закончила фразу она, как карета выехала из леса и вдали показался высоченный глухой забор, огораживающий, насколько можно судить, глядя отсюда, довольно большую территорию.

«Впервые вижу такие заборы, – подумала Марго, хмуря брови. – Если они такие сильные, то чего им бояться и зачем так защищать себя от внешнего мира? Пф, шарлатаны!» – брезгливо фыркнула.

Секретарь вжался в сиденье и прислонил к груди коричневый кожаный портфель, чувствуя её подавляющую ауру. Если она будет с таким же настроением выбирать скорпиона, ох, не сладко же им придётся…

У ворот их встретили, проверили все документы, обыскали карету, чуть ли не вывернули карманы секретаря, даже косо посматривали на её высокую причёску, будто она преступница, пытающаяся пронести что-то запрещённое, – это ещё больше разозлило Марго, нервы её натягивались, как тетива, и грозились в любой момент лопнуть. После досмотра ворота отворились, и Марго глазам своим не поверила, осматривая владения, принадлежащие компании, называющейся «Жало скорпиона». Поместье её мужа считалось достойным зависти, но здесь же был просто какой-то дворец, а перед ним гигантская площадь партера с фонтанами, белыми статуями, рядами кустов, подстриженных словно по линейке. Слева располагался лес, входящий в территорию имения. Не сад, а самый настоящий лес. Партер был такой большой, что до главного здания пришлось ехать в карете.