Евгения Орлова - Роксет. Классификация безумий

Пешком это займет часа полтора. Можно, наверное, дождаться плавучую платформу с механическим фонарем на длинной изогнутой ножке. Он она двигается примерно с той же скоростью, как если идти пешком. Да и слушается в основном библиотекарей, которые задают ей направление движения и скорость. Платформы хороши для тех, кто предпочитает изучать книги, находящиеся на верхних полках библиотеки. А это почти двухсотметровая высота! Некоторые там себе даже временные жилища устраивают, чтобы не мотаться каждый раз туда-сюда…

– Роксет? – поворачиваюсь на звучащую улыбку. У ближайшего стеллажа с книгами стоит тринадцатилетняя Кордэ и несмело машет мне рукой в качестве приветствия. Темные кудри ее перевязаны в два хвоста простыми красными веревочками, а лисье личико старательно припудрено в тех местах, что откликнулись на ее возраст мелкими прыщиками. В ее волосах нет привычных взгляду бриллиантовых нитей, и почему-то это кажется правильным. Пыльные темные брюки низко сидят на стройных уже не костлявых бедрах. А майка с вырезом явно специально натянута вниз, чтобы каждый обратил внимание на то, что грудная клетка ее уже утратила детскую плоскость. За спиной стоит механическая тележка, набитая тремя горами книг, которые ей, видимо, надо развезти по местам.

Подхожу к девочке, ощущая, что с каждым шагом все сильнее скриплю всеми сочленениями, которые в этом облике еще остались целыми.

– Как тебе это удается?

– Что именно? – она окидывает меня изучающим веселым взглядом, скрещивая руки на груди.

– Узнавать меня в любом обличии.

– Просто я тебя вижу… – Кордэ беззаботно пожимает плечами, а у меня резко портится настроение.

– Непохоже на это, если честно… Иначе мой любимый аксессуар уже давно разлетелся бы в дребезги… – неуклюже шучу я, а Кордэ виновато закусывает уголок нижней губы.

– Прости. Это было неуместно… Просто я по-другому объяснить это не могу… Когда смотрю на образ, стоящий передо мной, то почему-то знаю, что это именно ты.

– Эй! – я осторожно касаюсь ее предплечья косточками, что служат мне руками, – Кордэ, не бери в голову! Я сегодня редкий зануда и шутки у меня тупее некуда.

– Тебе все еще больно? – она кивает на раны, что змеятся по моей оболочке.

– Нет, что ты, – отрицательно качаю головой, – душа очищена, извлечена и передана Учителю для того, чтобы молодые Маховики, что вновь запустят ее в жизнь, тренировались на чем-то хорошем. – Совсем не больно, ни в моральном, ни в физическом смысле. Просто это довольно утомительно – таскать на себе след чужих останков.

– Подвезти тебя? – успокоившаяся Кордэ кивает на механическую телегу. Она проходит практику в библиотеке, и я слышал, как библиотекари ее нахваливают на все лады, доверяя ей не мытье полов и протирку полок, как другим ученикам, а настоящую работу. В том числе развозить книг по их законным местам и составлять каталоги.

– А это не запрещено?

– Садись давай, – она кивает на пассажирское сиденье своей телеги и сама запрыгивает на нее, – только к книгам не прислоняйся, пожалуйста, ты их испачкаешь.

– Хорошо, – сажусь на самый край мягкого сиденья, оглядываясь назад, чтобы убедиться, что между мной и книгами расстояние почти в полметра. – Так нормально?

– Идеально, – улыбается Кордэ, с силой надавливая ногой на педаль. По-моему, она аж с сидения слегка сползла под руль от усердия, – ты, кстати, в курсе, что у тебя из головы торчит саперная лопата?

– Это не саперная лопата, а садовый совок для посадки небольших кустов и цветов…

– Мясо неразумное… – девчонка тихо смеется себе под нос, выкручивая руль резко вправо, ловко входя в пустынный поворот между стеллажами, – он тебе не мешает? Может выдернуть его?

– Не надо, я сейчас все с себя смою, и он сам выпадет.

– Как скажешь… – она дергает какой-то рычаг и снова наседает на педаль всем своим хрупким подростковым телом. И я невольно ловлю себя на мысли, что, наверное, и у меня когда-то было такое тело. Ну или не прямо вот такое, как у Кордэ… Но какое-то… Интересно, а оно было красивым? Или подобным тому, во что я себя превращаю, становясь уборщиком из клуба, в котором я выловил свою последнюю подопечную.

У Кордэ залегает меж бровями неровная от прыщика морщинка.

– Скоро праздник, – она говорит это бесцветно, но я понимаю, что на самом деле ее наполняет тревога, – ты пойдешь?

– Мне не хочется… – вздыхаю, отворачиваясь к Аркам, мимо которых мы довольно шустро едем на стрекочущей, как цикада, телеге.