Улия Воронина - Полет над землей. Вампиры

– Виктор, что вы! Не надо… я прошу Вас!

– Это я прошу! Умоляю, прости! Я ни как не могу тебя потерять!… Я слишком одинок для этого! О, вижу, ты не веришь мне!… Ты думаешь, он ведь актер, притворщик, профессиональный лжец! Он привык обольщать женщин. Да еще с этой кукольной внешностью… Но я это не только тот актер, что снаружи, внутри я человек, как все! И у меня есть мысли, чувства, которые я хочу доверить тому, кто может меня понять! Ты думаешь, я лгу и об одиночестве! Ведь что еще нужно – слава, популярность, вечеринки, банкеты, восторженные поклонники, все это у меня есть… Но все это не так красиво, как кажется! Поверь, я очень одинок, одинок до отчаянья! Никто из тех, кого я знаю, не разделяет со мной моих радостей или печалей. Да, разумеется, я редко бываю один: поклонницы, коллеги, знакомые… Но не единой родной души! Ни одного, кто бы знал и любил меня по-настоящему! Ни одного кому были бы интересны мои мысли, а не только способности актера и популярность! Неужели не видишь, ты моя последняя надежда!

Виктор смотрел на нее с таким страданием, и она поверила. Он был так прекрасен, что оттолкнуть его не смогла бы ни одна из имеющих душу женщин. Кроме того, Нея знала, что такое одиночество и страх остаться одной всю жизнь. У нее не было близких – родители давно умерли, оставив ее на попечение дальних родственников, которым она была в тягость. Она проявляла способности к учению, но кто стал бы учить и содержать ее дальше. После школы она пошла работать в магазин, и с тех пор никому не было до нее дела. Отработав целый день в магазине, она возвращалась в пустую холодную комнату в пансионе, где и проводила почти все свободное время, поскольку на развлечения, кроме книг, оставалось не так уж много денег.

Он прочитал ее мысли. И то, что сейчас в секунды она прожила всю свою жизнь, полную лишений и тоски по любви, в которой страстно нуждалась.

Виктор потянулся и поцеловал ее осторожно, коснувшись ее рта мягкими губами. Очень нежно. Это показалось ей прекрасным. Сейчас она была готова на все, ради него.

– Ты знаешь, что такое быть одному среди толпы, я вижу это! Я сразу это увидел… Возможно, ты единственная родственная мне душа на всем свете! Можешь ли ты меня полюбить?.. Прошу тебя!

–Да, могу…

–О, благодарю тебя!.. Я знал, я чувствовал это… как только увидел тебя там, на улице, такую грустную, нежную, ранимую!… Я так рад, так счастлив!.. Теперь ты со мной, и мы будем счастливы!

Говорил он с восторгом между поцелуями.

– Ты ведь моя?.. Ты уже любишь, верно?

Она неизменно отвечала:

– Да… да.

И он продолжал ее целовать, прижимая к себе все ближе.

Вдруг что-то изменилось. Они оба это почувствовали. Что-то неуловимое… шерох, сквозняк..

Виктор вдруг страшно побледнел.

– Все!.. Это он! Он вернулся!… О, боже! Ты должна уйти!… Исчезнуть! Немедленно!

–Что?

– Молчи и прячься! Сейчас же!… Господи, он уже знает!…

Он грубо затолкал ее за вешалку в гримерной, накидал на нее вещей и приказал молчать.

Тотчас в двери вошел какой-то человек. Она немного видела его сквозь ткань, но не полностью. Высокий, с хорошей фигурой. Гораздо старше Виктора… Лицо она не могла увидеть. Видно было лишь, что он одет в дорогой костюм по фигуре, и что невероятно модные лаковые ботики его отражали даже пол. Говорил он очень спокойно, дружески, немного насмешливо, и Нея не могла понять, почему вдруг Виктор так испугался.

–О, прости, я поздно. И так ворвался… Ты, вероятно занят?– спросил он у Виктора приятым баритоном.

–Нет, что ты, Александр!.. Я… читал новую пьесу.

–Правда?… Похвально. И как она тебе?

– Замечательно!

– Понравилась?

–Да! Разумеется!

– Исчерпывающий комментарий… Ты один?

– Да… А что?

– Я слышал голоса… Поэтому и зашел, как ты понимаешь.

– Я читал диалоги вслух. Хотел потренировать голос.

–А!… Женский голос тебе тоже удался на славу. Надо будет это использовать. Напомни потом. Кстати, сегодня наш цирк удался?

–Да!… Ты же слышал, как они кричали! После первого акта несколько дам и мужчин просто рыдали!

– Ну, не знаю, бывает, публика видит только то, что хочет. У толпы нет вкуса, разве что обоняние. Да, и их всегда привлекает низменное.

–Низменное?! Но что было низменного в сегодняшней пьесе?

– То, что объединяло все наши миниатюры. Страдания. Чужое горе имеет очень привлекательный запах… не замечал?.. А испытывая дешевое, по цене входного билета, сострадание, каждый может возвыситься хотя бы в собственных глазах. Чтож, таково наше предназначенье, очевидно, – мы преобразуем даже низменные чувства до высоты искусства.