Array Demaсawr - Три Солнца Аэд. Восход Серебряного Солнца

Оно сидит внутри, невидимое, неслышимое, несмотря на то, что двуногие создания поднимают мне веки и светят в глаза резким светом, от которого болезненно сводит тело.

С приходом рассвета они вынимают меня из логова, пропахшего другими существами, что обитали здесь до меня, их болью, страхом и отчаянием. Прикладывают к меху разные предметы, которые жалят, после чего приходят слабость и сонливость. Или наоборот, накатывает необоримая ярость. А временами – волны обжигающей боли.

В такие минуты Нечто сидит внутри и не шевелится. Оно выжидает подходящего случая. Подходящего носителя. Но ночью, свободное от опасений быть обнаруженным, оно сжимает мне горло и изливает свою тоску в звуке, громком и пронзительном.

Моя жизнь – безысходность.

Счёт дням окончательно потерян. Вдали от леса и стаи моя сила тает, и мне все меньше хочется сопротивляться оцепенению, которое гасит во мне жажду жизни, несмотря на обильную еду и теплую постель.

Там, на свободе мое племя живет под угрозой смерти, подстерегающей на каждом шагу, сражается на пределе возможностей – для того, чтобы просто прожить на этом свете ещё один день. Здесь же мне не нужно противостоять хаосу, чтобы выжить.

Смысл моей жизни сводится к тому, чтобы подчиняться другим.

Целыми днями я бесцельно лежу, прислонившись к клетке, подставляя их взглядам загривок и спину. А они сменяют друг друга так быстро и непредсказуемо, как сытость на воле сменяется жестоким голодом.

Ко мне подходит представитель их вида – неразвитый ещё, зависимый от взрослых. Такой же беспомощный, как и я. И такой же одинокий. Его запах раздражает мои пересохшие ноздри. А он трогает мой мех, пробивающийся сквозь железные прутья, так медленно и осторожно, как будто это он сидит в клетке, а не я.

Нечто темное восстаёт во мне и ликует. Я атакую без предупреждения, изворачиваюсь и впиваюсь зубами в мягкую ладонь.

Маленький двуногий кричит, отдергивает руку и прижимает ее к телу. Вокруг суетятся взрослые, накладывают на рану белые лоскуты с резким ароматом, перебивающим запах крови. Они не знают, что Нечто выбралось из меня и поселилось в нем, где будет зреть, обретая недостающие элементы и медленно, но верно подчиняя носителя своей воле.

Однажды оно снова сделает меня свободным.

Я ложусь на прежнее место, спиной к решетке, кладу голову на лапы и закрываю глаза.

Моя жизнь отныне – ожидание.

– И что, господин управляющий не жалеет, что связался с воительницей? – андар’эльне, не сбавляя шага, кокетливо завела за ушко прядь волос цвета лугового клевера.

– Ни минуты, прелесть моя, – одна рука Эмриата из рода Илуфер покоилась на девичьей талии, другая сжимала бокал с вином. Элле толкнул плечом дверь в свои покои. – Вы пощады не признаете. Ни в чем.

Дверь распахнулась. Парочка ввалилась в полутемную прихожую, хихикая, натыкаясь на мебель и шепча непристойности. Управляющий галантно поднес даме бокал; эльне с многообещающей улыбкой сделала глоток и опустилась вниз.

Эмриат в блаженстве закатил глаза и тоже пригубил вина. Пурпурная капелька, сладкая и терпкая, скользнула по его губам и упала на воротник черной рубахи.

Из кабинета напротив донеслось сухое покашливание.

Элле прислушался. И изменился в лице.

– Тебе придется уйти, милая. У меня дела, – он отстранил умелые руки воительницы, отошел и поставил бокал на плетеный стул.

Место в центре прихожей, предназначенное для стола, пустовало.

– Я лучше подожду в…

– Немедленно, – в голосе Эмриата зазвучала сталь.

Девушка поджала губы, поднялась с колен и направилась к выходу. Пару раз оглянулась, но управляющий не обращал на нее внимания. Он застегивал пуговицы там, где она успела их расстегнуть.

Воительница фыркнула, поправила бретельку платья и выскользнула из прихожей через приоткрытую дверь.

Эмриат одернул воротник рубахи, поправил изумрудную диадему на волосах и шагнул в полумрак своего кабинета. Тлеющие люми-колонны, обнаружив движение, вспыхнули ярче. Из темноты проступили книжные полки с ровными рядами бумаг, свитков и фолиантов, аккуратно помеченных алфавитными ярлычками, приоткрытое оконце с видом на сад, несколько картин на стенах и широкий стол в центре комнаты, за которым и восседала незваная гостья.

За ее спиной на полках застекленной этажерки поблескивали нейрокристаллы разных цветов и размеров – элле дублировали в них особо важную информацию, хранить которую только на бумаге было бы неразумно.