Эля Айдарова - Зверь

Сыро и холодно… Неприятно…. Скорее бы в тепло, к огню… Осточертело мокнуть. Кто может любить дождь? Не я! Нет!.. Не люблю дождь… Мокнуть не люблю… Не люблю. Хочу домой… Домой? Где мой дом? Где он?.. Небо. Чайки. Море. Жизнь. Нет больше той жизни. Нет дома. Меня нет. Нет. Есть ненависть. Есть незабытое. Есть мой верный меч. Есть Он. Он…. Отомстить. Стереть. Уничтожить…

Ал

Я в пути уже четвёртый день. Из них два дня льёт дождь. Как будто настолько ненавидит меня, что пытается утопить нас с Ха́ндом. Мой конь тоже не любит дождь. Не любит. Я чувствую, он, как и я, хочет в тепло.

Я еду в крепость Та́филдор, что в долине Стэ́виш. Далековато от того места, откуда еду я, но… потерплю. Я умею приспосабливаться. Умею. А ещё я повторяю слова… с недавнего времени… Часто веду диалог с самой собой, в своей голове. Больше ни с кем не разговариваю. Даже с Хандом делаю это крайне редко. Ханд – умница… Умница.

Меня пригласил Лорд Анато́ль А́шер. Приглашают многие. Во мне нуждаются. Я хорошо делаю свою работу: качественно и без вопросов. Беру много и не просто так. Беру оплату вперед – без аванса. Я хорошо зарекомендовала себя, и мне доверяют.

За последние шесть лет моими услугами воспользовались многие, разные: от бедных до богатых. Пару градоначальников в том числе. По понятным причинам, называть их имена не буду.

За эти дни, где только не ночевала. Ела всего три раза. Если сушёный абрикос считается едой, то – четыре раза. Устала…

Немного осталось. Совсем немного, и я буду на месте. До сумерек нужно успеть доехать до крепости. Долина Стэвиш известна лесами, кишащими волками. Не хочу испытывать их аппетит. Хотя сама не прочь зажарить одного из них. Мокро. Мокро…. Кстати, меня зовут Али́ша Ка́рвол, и я – наемница. Нужно ли меня бояться? Лучше просто не мешать и пытаться говорить со мной – целее и здоровее будешь.

***

Если тебе необходимо кого-то убить, и ты считаешь, что лучше меня этого никто не сделает, надо приехать в город Ву́жлич, зайти в публичный дом под названием «Ложе страсти», что на Сквозно́й аллее, подойти к регистратору Викто́ру и отдать ему записку. В записке указать: Кому… От кого… Откуда…

Не обращайте внимания на то, что Виктор – древний седой старик. Он ещё дуб на опушке леса переживёт. Очень любит деньги и зрелых женщин. Уж не знаю, работает у него ещё или нет, но Марго, говорят, стонала в подсобке, как самая неприличная самка неизвестного животного в брачный период. Пфф, жуть.

Записку доставят в ближайшие сутки адресату. Они со мной в доле, хотя за качество проделанной работы не отвечают.

Наёмников много. Все работают по-разному. Но лично я без работы не остаюсь никогда. Вот и четыре дня назад в дверь постучали. Это пришла Снежка, чтобы передать записку от заказчика. Милая девчонка, только попала не в ту компанию. Трудолюбивая, да не в той стезе. Сиротка. Заступников нет. Как-то Виктор приставал к ней. Пришлось заступиться и оплачивать потом его разбитые очки, протез и аптечный рецепт, чтоб его… бельмо древнее. Но с тех пор, как потом рассказывала Снежка, в её сторону даже не смотрел.

Снежка – красивая. Клиентов у неё всегда много. И она вроде со всем свыклась. Да и я, наверно могла оказаться на её месте. Но не смогла смириться с мыслью: продавать своё тело. Приняла решение отбирать жизни. Жизни…

Наконец-то огни. Огонь – это хорошо. Очень хорошо.

– Пошел-пошел! – и мы с Хандом несёмся к темнеющим под тучным небом воротам крепости Тафилдор. Устала…

Брас

Дождь льёт уже второй день. Дождь – это хорошо, если ищут: в воде не остаётся следов. Хреново, когда ищешь ты.

– Бабу хочу! – зевая и почесывая в паху, отозвался Гру́вер. – Щас залил бы её ротик до краев, – сказал и схаркнул на каменный пол.

– Ай, Грув, кончай засирать! Ты здесь не один! Непонятно, когда явится этот Ал. Обойдемся без твоего дерьма, согласен?! – брезгливо негодовал Стив, предвкушая скорейший отъезд из Тафилдора. Служанка порой не успевала отмывать комнату от отходов жизнедеятельности нашего нескромного напарника.

– Мне этот Ал уже не нравится. Доход делим на четверых, а тут ещё пятый. Да ещё чужак. Думаю, мы бы и сами справились, – обиженно произнес Крис.

Крис у нас считался модником и грязную работу не любил. Зато был не прочь оставить большую часть заработанного напоказ распутным девушкам: испытывал наслаждение от кратковременного почитания и обожания.

Грув – он же Грувер, считал, что жизнь состоит из «пожрать», «отлить», «поспать», «отыметь» и снова по кругу.