Галина Миронова: Граница миров. Как избавиться от напарника

© Галина Миронова,2022

Художественное оформление: Редакция Eksmo Digital (RED)

В оформлении использована иллюстрация:

© Cattallina / iStock / Getty Images Plus / GettyImages.ru

– Жила-была девочка. Маленькая, худенькая, несчастная. Круглая сирота.

Глубокий мужской голос мог бы показаться приятным. Кто-то даже назвал бы его завораживающим. Кто-то, незнакомый с его обладателем. Я считала его раздражающим. Настоящей занозой в одном месте. Практически каждый наш разговор заканчивался ссорой. Вот и обсуждение нового задания с тайным проникновением в магическую академию стремительно шло к такому же итогу.

– Не передергивай, – поморщилась я.

Девочкой-сироткой в этом блестящем плане предстояло стать мне. Рост у меня действительно не слишком велик, а сложение хрупкое. Волосы темно-русые, глаза серые, нос немного вздернут, а рот малость великоват. При желании я легко могла изобразить беззащитность и стать неприметной.

– А как иначе? – картинно поднял бровь напарник, изображая удивление. – Конечно, это должна быть сиротка. Чтобы было ясно, что никакого возмездия не последует и можно обижать ее безнаказанно.

Противопоставить такой непрошибаемой логике мне было нечего, поэтому я просто снова скривилась, чтобы показать свое отношение к происходящему балагану. И продолжение незамедлительно последовало.

– Приезжает наша девочка в академию. И поступает не куда-нибудь, а на боевой факультет. Вот тут-то все и начнется.

Последняя фраза уже прозвучала задумчиво, без ерничанья. Напарник оторвался от изучения вида за окном и плюхнулся в кресло, стоящее напротив меня.

– С девочкой поедет ее любимая собачка, – объявила я, и улыбочка с губ парня стремительно сбежала.

При нашем знакомстве Эреон объявил, что может изменять свою форму, превращаясь в волка. Вот только демонстрировать это он отказывался наотрез.

– Серьезно, Вилена? Ты знаешь, что я терпеть не могу эту личину. А в этот раз, вдобавок, в ней нет никакого смысла.

После недолгой паузы напарник снова просиял:

– Или ты это придумала, чтобы остаться со мной в одной комнате? Это мы можем и так реализовать.

Я вздохнула. Мой новый знакомый искренне считал себя подарком судьбы для всех встречных женщин. Я упорно отказывалась присоединяться к толпе его обожательниц, но парень не терял надежды.

– Тогда в каком качестве ты собираешься ехать в академию? – я окинула взглядом раскинувшуюся в кресле долговязую фигуру. – На сиротку, уж извини, не тянешь.

О высоком происхождении моего собеседника просто вопила каждая деталь внешности и гардероба. И если переодеть его в одежду попроще было делом нехитрым, то поменять повадки гораздо сложнее. А кое-что другое и вовсе невозможно.

– И что делать с твоими глазами? – озвучила я очевидный факт. – Они сразу выдают, что ты член королевской семьи.

– Ты прекрасно знаешь, что это просто фикция, – бесцветным голосом ответил Эреон.

Вместо привычной дурашливой маски мне достался такой взгляд, что впору было залезать под стол. Я мысленно выругала себя за подбор слов. Знала же, что попаду в уязвимое место. Хотя все время ходить на цыпочках вокруг его трепетной души я не могла, да и не собиралась. Тем более, если мы будем вместе работать. И так уже два дня продержалась, что с моим характером было практически подвигом.

Если бы я не задолжала услугу августейшему родственнику этой ходячей катастрофы, не пустила бы избалованного бездельника даже на порог. Но долг был, так что выбирать не приходилось. Я отбросила попытки казаться любезной. В конце концов, если наше нежеланное партнерство разорвёт Эр, я одним махом смогу избавиться и от него, и от проблем с королевским долгом.

– Послушай, Эреон. У меня нет никакого желания водить вокруг тебя танцы с колокольчиками.

– Зачем? Я вроде не майское дерево, – скептически поднял левую бровь парень.

– Затем, что мне не нужен напарник. Тебе, как я вижу, тоже скучно в моей компании. Так что можешь честно сказать, что попытка тебе не понравилась, и попробовать с кем-нибудь другим. Я слышала, что Гидеон вчера вернулся из северного похода.

Темно-синие глаза с серебристыми искорками потемнели. Поэтичные натуры вспоминали небо перед грозой, а я отчетливо представила, как серебра во взгляде становится все больше, и вот уже человек, на которого смотрят, корчится от боли, не в силах выдавить ни слова, только дикий жалобный вой.