Эдриан Феникс - В крови (ЛП)

— Ты можешь подняться? — прошептала она.

Он закрыл глаза, черные ресницы резко контрастировали с кожей. Три слова слетели с его губ и сжали сердце Хэзер.

— Маленький гребаный псих.

***

Маленький гребаный псих.

Цепи обмотаны вокруг его лодыжек, он висит вверх тормашками над телами мужчин, которых убил. Над телом девочки, которую старался защитить, но вместо этого безжалостно убил.

Хлоя. Хлоя. Хлоя.

Сердце билось, быстро, как колибри, и слабо, Данте чувствовал запах шалфея, сирени и дымчатого горя. Голод выскабливал его сердце.

Ты не один. Я с тобой. Я здесь, и я с тобой.

Прохладный белый свет окружил его, священная тишина. Обещание Хэзер.

— На ноги, Батист, — прошептал голос, — давай.

Данте открыл глаза и посмотрел в синие глаза Хэзер. В сумеречных глубинах мерцал страх.

— Chérie, — выдохнул он.

Страх исчез, и она кивнула, улыбка коснулась ее губ.

— Мы должны уходить, сейчас.

Данте соскользнул с дивана. Комната закружилась вокруг него. Голова была словно наполнена разбитым стеклом. Хэзер просунула скованные запястья под его руку и попыталась поставить его на ноги. Черные мушки заплясали в глазах. Боль колола его, извиваясь, словно шипастая лоза, через его внутренности. Спотыкаясь, он поднялся с помощью Хэзер. Она вела его к двери, пока он концентрировался на том, чтобы двигать своими ногами.

Тихое шуршание ветра сквозь верхушки деревьев прекратилось.

Мороз пробежал по позвоночнику Данте. Хэзер подтолкнула его, подгоняя.

— Маленький бог, — произнес женский голос, знакомый голос. Свихнувшаяся сестра Лайонса. — Если ты снова хочешь спасти Хэзер от смерти, я с удовольствием окажу услугу.

Данте освободился от хватки Хэзер и развернулся. Афина-Аид стояла в ярде от них, копье поднято и нацелено на Хэзер. Любопытство горело в ее глазах. Данте встал перед Хэзер, прижимаясь спиной к ее спине.

— Продолжай идти к двери, — сказал он.

— Поняла.

Но, как только Хэзер сделал еще один шаг, Данте почувствовал, как какой- то осколок сдвинулся в голове, и электрический удар прошелся сквозь череп. Его мышцы задеревенели. Свет ослепил его, искрящаяся белая вспышка.

Память прорезалась.

Très joli, вот этот, словно ангел. Играй с ним сколько хочешь, но ничего не клади ему в рот. Мальчик кусается.

Словно ангел, ах, малыш, который даже не начал скрывать это.

Мужчина гладит волосы Данте, черный локон скручивается вокруг его пальца. Ублюдка зовут Эдди. Он посещал Данте в подвале множество раз. В этот раз он принес подарок — пачку комиксов. Данте хочет, чтобы он закончил и ушел, чтобы он мог посмотреть комиксы и попрактиковать свое чтение. А позже поделиться ими с Хлоей.

В этот раз Эдди нежен и полон осторожных поцелуев. От некоторых вещей Данте получает удовольствие, такое, отчего закрывает глаза и втягивает воздух. О да, получает удовольствие, но он все еще ненавидит Эдди и всех тех, кто шумно спускается вниз по этим чертовым ступеням подвала.

Как ты думаешь, ты смог бы меня полюбить?

Нет.

Если бы Папа снял твои наручники, тогда бы смог полюбить меня?

Нет. Тогда бы я тебя убил.

Когда ублюдок Эдди уходит, то забирает комиксы с собой. И Папа, злой как черт, спускается по лестнице.

Мир утекал. Время утекало.

И Данте чувствовал, как падает, падает, падает.

Дамаск, Орегон

25 марта

Приступ кончился.

Данте неподвижно лежал на полу, глаза закрыты, дыхание неровное. Пот стекал по вискам, кровь струилась изо рта и носа. Хэзер стояла на коленях рядом с ним и яростно моргала до тех пор, пока зрение не прояснилось. Ее руки дрожали, когда она откинула волосы с его лица.

— Ты убиваешь его, — горло сжалось так, что ей стало трудно говорить. Она перевела взгляд на Афину-Аида. — Он не вспомнит этого. Для всех, кого вы знаете, ваш отец запрограммировал гарантию-самоуничтожение в мозгу Данте.

— Самоуничтожение, — размышляла Афина-Аид. Она склонила голову.

— Может быть, ты права. Я хотела, чтобы он знал, почему убивает отца, но, может быть, это не имеет значения.

— Я думала, что Данте должен был исцелить тебя.

— Исцелить меня? — Афина-Аида улыбнулась. — Нет.

— Но твой брат сказал…

— Что я сказал? — спросил Лайонс.

Он вошел в комнату с перекинутым через плечо телом. Кроссовки, связанные лодыжки, черные джинсы и черный свитер, руки в наручниках за спиной, худые, но округлые бедра, — это была женщина.