Виктория Павлова - Пристанище для уходящих. Книга 2. Обреченность

Я запихнула письмо обратно и подкормила костер запиской Курта. Цифры на ней я давно запомнила благодаря эйдетической памяти. Огонь разгорелся. Лес притих, воздух потяжелел, небо потемнело еще больше: похоже, опять будет дождь.

Кусты впереди зашуршали, и на поляну вышел человек. Келли!

Как такое возможно? Она жива?!

На секунду сознание поглотила уверенность: конечно, жива! Утром мы поедем к вулкану Маунт Худ, как и собирались. Ничего плохого не случилось.

Глазам, привыкшим к свету огня, силуэт казался темным пятном в сумерках, но потом он шагнул ближе.

На меня пялился бородатый мужик в старой джинсовой куртке, давно пережившей свои лучшие времена. В руке он держал ружье. Следом вышел еще один: тоже бородатый с всклокоченными волосами и в грязной одежде. Он криво ухмыльнулся и сбросил с плеч тушу косули. На куртке остались бурые пятна. Я похолодела от неожиданности, испуг забился в висках. Из леса вышла реальность, а вовсе не Келли.

– Смотри-ка, кто развел костер в заповеднике! – Лохматый улыбнулся и шагнул ближе. Нас разделяло ярдов пять 3 3 около 5 метров . – Могли не торопиться, она попалась бы первой. 4 4 в большинстве штатов охота после заката запрещена законом

Они переглянулись. Бородатый усмехнулся и тоже двинулся ко мне.

– Надо же, какой подарок. И откуда ты тут взялась? – Лохматый обошел костер справа, не отрывая от меня взгляда.

Ветер принес запах его пота. По спине побежали противные мурашки, и я сжала лямку рюкзака – если бежать, то быстро.

– Ты одна? – Бородатый подошел слева и аккуратно положил ружье на землю.

Я возненавидела бородатого за вопрос и за взгляд, которым он меня словно раздевал. Вскочила, но тут же споткнулась о бревно, на котором сидела, и чуть не кувыркнулась назад. Лохматый перехватил меня за рукав.

– Да ты не бойся. – Он ухмыльнулся, когда я вырвалась. – Мы с охоты идем, устали, посидим вот с тобой у костерка, отдохнем.

– Ага, посидим, поговорим. – Бородатый облизнул губы. – Или еще чего. У нас тут машина недалеко.

– Да на кой машина? – Лохматый подошел вплотную, обдавая несвежим дыханием, и осклабился. – И тут сойдет.

– Похоже, ты одна. – Бородатый внимательно оглядел лес и снова перевел взгляд на меня. – Ни палатки, ни спальника.

Я отпрянула, но бородатый схватил меня за рюкзак и дернул на себя, а потом перехватил за запястье. Зашумело в ушах, руку защекотало, словно ее запихнули в шерстяной носок. Липкое внимание бородатого проникло под кожу и расползлось по телу, словно рой жалящих насекомых, отрезая от меня мир, приглушая звуки, забирая краски. Я уже и забыла, каково это – быть другим человеком, и впала в ступор. За недели одиночества отвыкла от эмпатии, чужих эмоций и их подавляющей настойчивости.

– Да ладно, не ломайся, – отрезвил запах пота и голос над ухом.

Бородатый выпустил запястье и отнимал рюкзак, лохматый схватил за другую руку. Адреналин шарахнул в кровь. Надо бежать! Я заехала лохматому коленом в пах. Он грузно осел на землю, выпустив мой рукав.

Бородатый отшвырнул рюкзак и с энтузиазмом попер на меня. Поднырнув под его руку, я ринулась к рюкзаку. Не добежала пару ярдов – бородатый схватил сзади, сжал мои локти за спиной. Я со всей дури пихнула ему ногой прямо в коленку – он зашипел, но не отпустил.

– Вот же прыткая какая! – подскочил лохматый. От его тона стало еще страшнее. – Не хочешь по-хорошему?

Бородатый попытался перехватить меня поудобнее и схватил за подбородок. Я извернулась и укусила его за грязную руку, пахнущую порохом и землей. Он заорал и отпустил. Я ринулась прочь, оттолкнув лохматого. В левом боку кольнуло, но я не стала останавливаться – подхватила рюкзак и бросилась в лес.

Они бросились следом, но я бегала быстрее. Ярдов через двести 5 5 чуть более двухсот метров преследователи отстали. Их ругательства остались позади, заглушенные моим тяжелым дыханием и начавшимся дождем.

В детстве, когда Келли учила охотиться, у меня иногда проявлялась еще одна способность, кроме эмпатии, – чуять добычу. Правда, ничего общего с запахом это не имело: меня словно тянуло в ту сторону. Никто из нас не знал, что это, да и срабатывало оно не всегда. Сейчас я попыталась вспомнить то ощущение цели и двигаться в другую сторону, но слишком устала и испугалась – оставалось только нестись сломя голову.

Я выдохлась через пару миль. В боку кололо и словно мешало что-то горячее и мокрое. В темноте было не разобрать, но показалось, что пахнет кровью, и рука намокла, когда я дотронулась до рубашки. Я похолодела. Откуда? У лохматого что-то блестело в руке, но в сумерках, да еще со страху, я даже не поняла, что это мог быть нож. Чертовы охотники-любители!