От ужаса у меня зашевелились волоски на руке и заныл бок. Я надавила на ребра и повязку, стало легче. Шаги удалились. Через пару минут выглянула – пусто. Тоже мне, следопыт. Лучше всего вернуться обратно и выйти там, где вошла, а не носиться по незнакомому дому. Надела рюкзак, вышла в коридор и попыталась ускользнуть, но вместо этого пришлось держаться за стену и медленно брести к выходу. Он маячил впереди светлым прямоугольником. Почти добралась.
– Блин, жуть какая! Ты ж кровью истекаешь.
Я развернулась, выставив перед собой нож, и голубоглазый отпрянул. Он шел прямо за мной? Пульс зашелся в стаккато.
– Не подходи! – я вжалась в стену. Всего-то нужно пробежать несколько ярдов, пустяки, но ноги не слушались. Предатели словно превратились в вату.
– Боишься упасть в обморок мне в объятия? Тоже верно, падай на пол, – голубоглазый усмехнулся и поднял руки, будто сдаваясь. – Слушай, прекрати махать ножом, тебе помощь нужна.
– Стой, где стоишь! – Я снова выставила руку. Если полезет, сил отбиться не хватит. Защипало глаза. Ну уж нет, только рыдать сейчас не хватало. – Я просто уйду. Я ничего не взяла. Только свой рюкзак.
Он сложил руки на груди и небрежно прислонился к стене.
– Да валяй. Жалко, у меня попкорна нет. Хотя этот блокбастер надолго не затянется.
Бред какой-то. Я медленно попятилась вдоль стены. Что делать, когда она закончится и нужно будет пересечь холл?
– Я смотрю, ты риск любишь. Загляни в заповедник Гризли. Тут неподалеку. – Судя по интонации, он издевался, но на возмущение сил не осталось. – Гризли будут счастливы. Давай подвезу.
Он дернулся за мной, но я опять махнула ножом.
– Стой!
Он замер, а стена кончилась. Я стиснула зубы, игнорируя жжение в боку. Первые два шага походили на попытку устоять на качающейся палубе, на следующих – пол норовил убежать, словно при землетрясении. Потом сознание отключилось, но я пришла в себя, когда нащупала ручку двери. Дверь распахнулась сама, зашуршала и еле скрипнула, до лестницы я добрела только на упрямстве и желании убежать, чтобы залечь в какой-нибудь берлоге. В заповеднике Гризли. Смешно.
Лестница ушла из-под ног, но вместо того, чтобы разбить нос, я подлетела к небесам.
– Дела-а-а, – прогудело прямо над ухом. – Знакомство с гризли придется отложить. Понимаю, тебе не терпится, но гризли неоднозначно относятся к истекающим кровью девушкам.
Чужое смятение, и даже растерянность, разогнали туман в голове. Я обнаружила себя на руках у болтуна: он куда-то меня нес и что-то спрашивал, а я боролась с пеленой перед глазами и шумом в ушах. Его опасения и настороженность немного прояснили сознание. Он вертел головой по сторонам, наверное, думал, что я бежала от маньяка, и тоже опасался нападения. Вполне здраво с его стороны. Стало спокойнее, но потом я окончательно пришла в себя.
– Что ты делаешь? Пусти! – попытки вырваться ничего не дали, меня прижали сильнее. Перед глазами оказалась металлическая пуговица на шлейке джинсовой куртки, а потом потолок машины. Я не успела побыть голубоглазым, пытаясь не потерять себя и борясь с тошнотой. Запахло кожаными сидениями и апельсиновым ароматизатором, затошнило сильнее.
Голубоглазый куда-то делся. Где рюкзак? Дверца никак не хотела открываться, и ручка скользила под пальцами, но я справилась и вывалилась из машины прямо на землю.
– Отлично! А то боялся, ты уже померла.
Меня подхватили под мышки и запихнули обратно. Его напряженность и собранность окончательно развеяли туман. Он что, думает, я позволю увезти себя неизвестно куда? Небось планирует какую-нибудь гадость! Может, тут неподалеку живет его дружок, и он думает, что вдвоем-то они со мной справятся. Нет уж, идите все к черту!
Я не дала ему закрыть дверь, упершись ногой.
– Никуда я с тобой не поеду. Отпусти меня.
На его лице проступили оторопь и даже злость. Он пихнул мне в руки рюкзак, возмущенно фыркнул и шире распахнул дверцу.
– Да скатертью дорожка! Только не помирай на моей земле, неохота с полицией разбираться. Вали, а я пойду отмывать коридор и крыльцо от твоей крови. Или нет. Скажу покупателям, что тут снимался хоррор, и подниму цену.
Я выбралась из машины и привалилась к ее боку: голова кружилась и дрожали ноги. Тошнота прошла, осталась только липкая мутность, от которой клонило в сон.
– И куда мне идти, чтобы покинуть твои земли? – я пыталась вспомнить, в какой момент выронила нож. Когда нож при мне, как-то спокойнее.
– Иди в сторону Сакраменто, – он опять фыркнул и махнул рукой куда-то на северо-восток.
Читать дальше