Роман Волокитин - За чертой

– Да, особенно если стрелять в упор. А вдруг именно тебе попалась бракованная нимфа? Бросай, Гудье, – сказал я вместо прощания, поднимаясь выше.

– Это того стоило, Айро! Я видел столько всего! Цветы, деревья, поля… небо! И никакого вонючего, волосатого тела, будь оно неладно. В ушах, зараза, волосы начинают расти, а на голове выпадают!

– Так сходи на восстановление! До тридцати лет бесплатно!

– Так они и растут с тридцати лет!

– Так доплати и омолодись!

– Кругом красота, простор! Нет работы, чертовых небоскребов, никакой тебе урбанизации. А я-то был легким, как перышко, словно лист на ветру! Я летал, Айро. Куда? Да кто его знает… представь, какое блаженство! Вопросы? Никаких! Страданий нет, тупых правил нет! Так что это мне тебя жаль!

– Нашел, кому рассказывать. Это все классно, Гудье. Но теперь ты стоишь раком на лестничной площадке, и ни хрена нет твоих просторов и природы, а только мозги на стене, которые, пока тебя рекомбинировали, застыли, как бетон. Так что удачи, сосед!

– Иди-ка ты в очко, сосед!

– И тебе не хворать!

Это сказал тот Айро, который верил, что теперь-то все будет в порядке, теперь всё будет зашибись, Айро, не знавший, что тем вечером жизнь разделится на до и после. Какое потрясение может вас ожидать, когда вы открываете дверь квартиры? Отключенный интернет? Может, дети что-то сломали? Что вас ждет, прогулка с собакой, тихий вечер, сериал или скандал с женой? Мне, например, хотелось просто завалиться на кровать и почувствовать рядом Сильвию. Влюбленные, бывает, говорят друг другу: «Ты для меня – целый мир!» Если бы все было так просто. Ведь есть еще один мир, грозный и огромный. Мир, который не прощает ошибок, и, когда ты думаешь, что прошлое позади, что ты откупился от него кровью и муками, мир, жизнь, вселенная, карма, пусть сам дьявол: они дают тебе понять – не все так просто, парень. Веселье только начинается.

Роскошь регулярно наблюдать поразительные орбитальные пейзажи доступна межпланетным пилотам, а не начальникам разборочных цехов. В начале своего пути, словно в прошлой жизни, движимый мечтой о межзвездных приключениях, я рисовал в воображении бесчисленное количество подобных картин, регулярно удобряя мечту комиксами о похождениях бравого пилота Николаса Норда. Но и в этой жизни, где романтик-подросток стал суровым дядькой-рабочим, завалившим учебу в «лётке», мне снились сны. Снились бескрайние синие океаны, пушистые облака, горящие, сливавшиеся друг с другом огни крупных городов на темной стороне планеты… несколько минут до входа в атмосферу, предвкушение встречи с совершенно новым, неизведанным, гигантским миром, из которого брал начало наш недоразвитый вид…

Голубая планета – сон, пришедший на смену мучившим меня ночным кошмарам. Подарок небес за мой отказ от смерти, награда за все пережитые ломки и перенесенные страдания. Давно забытое ощущение, будто в жизни начинается новая глава, пробудилось с новой силой. Тут, по всем законам сновидений, на самом пике воодушевления, должен был зазвонить будильник, или Сильвия могла бы разбудить меня поцелуем, а то и чем погорячее. Потом мы побрели бы на кухню за дозой крепкого кофе, либо вознесли бы хвалу богам за совпавший выходной и вернулись бы обратно в койку.

Но нет! Я вел корабль дальше, а прекрасные пейзажи матушки-Земли представали перед моим восхищенным взглядом.

Сквозь эйфорию засквозила тревога. Эфемерная материя сновидения дрогнула, проглотив часть времени. Мой собственный голос повторял: «Сильвия, Сильвия…» Потом снова был бред и туман, пока сновидение опять не сфокусировалось.

– Милая, тебе надо в кресло и пристегнуться! Идем на посадку! Ты успела восстановиться? – сказал я.

Может, все не так хорошо, как кажется? Да что не так с этими снами?

Молчание. Наконец динамик зашуршал, женский голос ответил:

– Тут, это… успевать особо нечего. Сканер говорит, во мне отрава. Какая-то лютая мерзость. Похоже, мне крышка, Айрик.

«Неужели это все тот же кошмар? Самое его начало? Значит, все это время мне снился один, невероятно длинный сон? – подумал я, отдалившись, шагнув за пределы ночного сценария…

Этот сон приснился мне незадолго до музыкального конкурса, в еще целеньком Эхо, мегаполисе, блиставшем в лучших традициях развитой колонизации. С расчетом чуть ли ни на вечное существование, город тогда твердо стоял на поверхности планеты с красивым названием Маяк Лиасы, негласной столицы сектора, его межзвездного экономического центра и единственного населенного людьми мира на орбите холодного на вид, сине-белого светила.