Мария Ушакова - Анемия

Боль, пронзающая тело насквозь. Страх потерять последнее, что у тебя осталось – жизнь. Пусть она и не была самой лучшей. Гудящий звук выводил из равновесия. И темнота, в которой иногда сверкали чьи-то обезумевшие, налитые кровью карие глаза.

Смачные, влажные удары, вперемешку с хрустом. Они приносили ей удовольствие. Человек, не познавший это чувство, ужаснулся бы, если бы узнал о происхождении этих мерзких звуков. Но только не она. Она расплывалась в довольной улыбке, зная, что теперь никто не будет раздражать своим присутствием. Никто не станет причиной мыслей о смерти.

Говоря о ней…

Эта нарастающая с каждой секундой боль, возможно, и есть причина смерти? Боль возникала при каждом ударе. Но ведь всё было не так. Это не её убили.

«Я не виновна».

Она не слышала даже внутреннего голоса. Только странное чувство несправедливости, которое заставляло её трястись. И этот чёртов холод.

«Он… это всё он!»

Почему она ощущает его боль?! Руки коснулись мокрого пятна на животе. Она ничего не видела, но прекрасно понимала, что теряет кровь. Она лилась ручьём, пока невидимая рука наносила новые удары.

«Всё было не так!»

Тонкое лезвие проходило насквозь. Оно повредило печень, желудок. Если она не сможет добраться до телефона, чтобы вызвать скорую, то погибнет.

«Нет… Это он должен был умереть!»

Она вскочила с кровати.

Сердце выпрыгивало из груди. От его бешенного ритма пульсировало всё тело.

Она была в комнате, которую успела выучить наизусть за десять лет проживания в квартире. Несмотря на поздний час, на кровати она была одна. Обычно он ложился раньше неё.

Ей пришлось идти на поиски. Муж не был тем человеком, с которым она хотела разделять кровать, но после подобного сна, любой человек подошёл бы в качестве успокоительного. По квартире гулял сквозняк. Холод сразу напомнил о том жутком тёмном месте из сна.

«Какая дурная привычка открывать на ночь окна».

На кухне никого не было. С улицы через распахнутое настежь окно был слышен только завывающий ветер. Подойдя к окну, чтобы закрыть его, она увидела только мрак и своё размытое отражение на стекле. Свет часто выключали, чтобы сэкономить для зарплаты местных «власть имущих». Ей оставалось только грустно вздохнуть.

Обернувшись, она вскрикнула, уронив с подоконника горшок с любимым цветком. Муж стоял в халате и, как всегда, осуждающе смотрел на жену. Ей не нужно было быть экстрасенсом, чтобы предугадать его слова.

– Я не удивлён. Как всегда, неуклюжая.

Она промолчала. Чтобы меньше обращать внимания на его колкие слова, она начала убирать разбитый горшок. Несколько осколков заблестели. Но не должны были. Чем больше она всматривалась в глиняные многоугольники, тем меньше верила в то, что видит. Стоило ей зажмуриться, как всё поменялось.

Она нависла над телом мужа. В руке кухонный нож. Боль. Темнота.

Она вскочила. Снова комната, в которой она была совсем одна. За окном ночь.

«Это только сон».

Уверять себя в обратном она не хотела. Чтобы это доказать стоило только найти мужа. Верно.

Она ступила на холодный пол и замерла, ощутив дежавю. Она делала всё тоже самое, что и во сне. Но в отличие от него, теперь всё будет иначе.

На кухне горела свеча. Её огонь колыхался от порывов ветра. Окно было открыто.

Она осторожно подошла к нему, всматриваясь в темноту за стёклами. Размытый силуэт повторял её действия. Нужно было просто повернуть ручку, чтобы избавиться от холода и воя ветра. И это было намного проще, чем она думала. Когда окно было закрыто, она посмотрела на отражение.

Крик вырвался сам. На животе была колотая рана, из которой выползали жирные черви. Белая рубашка окрасилась кровью. Вместо живых глаз – пустоты, а изо рта вылетали мухи.

Она схватилась за лицо, пытаясь уверить себя в том, что увиденное – галлюцинация. Но когда она не нащупала глаза, страх перерос в ужас. Она закричала ещё громче, закрыв веки и согнувшись пополам. Жар стал прожигать кожу ног, медленно превращая в пепел даже кости. Руки скрючивались и выворачивались в разные стороны. В голове стоял разрывающий своей громкостью шум.

Но несмотря на всё это, она была ещё жива. Или же…

Комната. Дрожь пробивала тело. Она не могла сосредоточиться на мыслях. От неё не должно было ничего остаться после всего произошедшего. Но она здесь. И не одна.

Муж лежал, как и всегда, без одеяла. Виден был только его силуэт. Она хотела взять телефон, чтобы посветить, но остановилась.