Мария Ушакова - Анемия

Похоронили ли тело Анны?

Вопрос пронёсся в мыслях Штайн, пока тело погибшего слой за слоем утопало в земле. Она ведь совсем не знает, что было после того, как она умерла. Отправляли ли её на вскрытие? Или всё было прозрачно ясно? У неё было мало друзей, а из родственников только брат, с которым она никогда не общалась после смерти родителей. Значит, и на похоронах никого не было. Даже священника, который мог просто прочитать молитву за упокой её души. Может, если бы эти слова пронеслись тогда у её могильной плиты, сейчас она была бы в другом месте? Если бы хоть кто-то оплакал её… Этого могло и не быть…

Горечь осела тяжёлым песком в груди. Анна хотела бы заплакать, как священник, чтобы стало легче. Но было лишь чувство обиды за свою прошлую жизнь.

«…яви Своё безграничное милосердие и прими его в Свою славу…»

«Был бы он милосерден ко мне…», – подумала Анна, но сразу отбросила эти мысли.

Она и не заметила, как уже стояла с лопатой в руках, рассматривая свежую могилу. Сколько прошло времени с её смерти? И где находится её могила? Сейчас под землёй был не неизвестный парень, покусившийся на их жизни, а она… Анна Штайн. Прожившая последние годы с мужем, которого потом убила. И из-за этого попавшая в этот город… Как его назвал Конрад? Лавенхем. Чтобы выполнить свою часть сделки и снова умереть.

– Вы в порядке? – священник подошёл к Анне, заботливо забрав лопату, – О чём-то задумались?

– О смерти, – призналась она, – И о прошедшей жизни.

– Все мы смертны, и этого не изменить.

Мужчина ласково коснулся плеча Анны и пошёл в сторону церкви. Он оглядел сломанную дверь и тяжело вздохнул.

– О тварях вы можете узнать у констебля Виктора Барнса, – вдруг обратился к Анне священник, – Его обычно можно найти возле бывшего здания гильдии торговцев шерстью.

– Благодарю, – голос Штайн дрогнул.

Солнечный диск уже показывался из-за горизонта. Анна шла по улицам Лавенхема, заглядывая в его тёмные уголки. Иногда она видела в них тени, которые провожали её бешенными глазами. Но они растворялись, как только Анна выходила на свет. Оставался только один спутник, который будет преследовать её всю жизнь и всю смерть – муж.

Он стоял к ней спиной. Но даже так она видела его привычное недовольное лицо. Он всегда так смотрел, когда она делала что-то не так. Сейчас он повернётся и станет кричать, брызжа слюной возле её лица.

«Тупая!»– привычная фраза в подобной ситуации. Анну нисколько не удивляли такие колкие высказывания.

«Я тебе сотню раз повторял, что надо класть эту тарелку сюда! А ты, будто делаешь всё мне на зло!»

Столько гнева из-за тарелки, которую она даже не трогала после первого его взрыва. Ему стоило просто найти повод, чтобы разразиться гневом. Повышенный тон, резкие движения, округлённые глаза… Анна видела это так часто, что сейчас было не так страшно.

«Ты вообще слушаешь меня?!»

Нет, она не слушала. Она даже не могла разглядеть его черты лица. Всё так размазано. Непонятно. Человек, стоящий перед ней всё больше походил на призрака. Тело растворялось в тяжёлом воздухе, от знакомой фигуры оставались только общие черты. Несколько взмахов ресницами и Анна видела только силуэт с голосом мужа. Но и этого было достаточно, чтобы вывести её из себя.

«Ну конечно, у тебя постоянно пустота в голове».

Если он не замолчит, то ненависть выльется в неприятную для него форму. Анна искала любой острый предмет на столе. Он замолчит. Она его заставит.

Но почему-то теперь в могиле лежала она. Над ней стоял он, держа в руках тяжёлую испачканную лопату. Анна не была напугана. Ей было всё равно, главное, что эти бесконечные истерики прекратились.

«Ты хотела тишины. Получай».

Горсть земли упала Анне на лицо.

«Теперь не будешь жаловаться на свои глупые проблемы. Черви сожрут тебя быстрее, чем ты придумаешь новую проблему».

Влажные комья заполнили горло. Звать на помощь было бесполезно. Муж буквально нафаршировал её землёй. Штайн ощущала плавные движения червей внутри живота. Маленьких жуков, роющих туннели, которые вели ко рту. Анна под давлением открыла его, чтобы новые жители её тела могли выбраться наружу. Даже они чувствовали, что не выживут в таких условиях.

Глаза засыпала очередная горсть земли. Звуки превратились в равномерный усыпляющий шум. Всё затихло. Ничего не существует. Никого не существует. Даже её.